Дитя Н'аэлора (СИ)

— К сожалению, нет. Его даже раньше времени убивать вредно, — сказал я. — Его надо растоптать и уничтожить, сделать так, чтобы потомки при звуке его имени плевали на землю, а не мечтательно закатывая глаза, называли его великим северным королем. Он должен понести сокрушительное поражение, быть брошен своими соратниками, проклят друзьями и ненавидим войском. И вот тогда, когда мы вымараем любой намек на величие Мордока из истории, пока не сделаем его судьбу настолько незавидной, что ни один глупец не захотел бы оказаться на месте короля-самозванца, ведь его ждал столь ужасный финал, вот тогда я смогу прийти и забрать его жизнь. Вот тогда итогом этой войны станет настоящий, длительный мир. А первый шаг к этому миру — убедить Мибензит и его жителей в том, что мы их союзники.

— А разве нет? — удивилась Лиан. — Тут не сильно жалуют короля-самозванца.

— Конечно нет, — опять встрял Эрегор. — Это же Западные земли, дитя. Но и склониться перед Н’аэлором они не пожелают. А держать гарнизон в городе, который тебя ненавидит — крайне тяжело, поверь мне. Но этот город станет для Мордока непреодолимой преградой, вот в чем цель.

— Поэтому мы и действуем сейчас медленно и осмотрительно, без применения силы, — подытожил я. — И я попрошу быть осмотрительной и тебя. В будущем нас будут часто видеть вместе, многие и так знают, что со мной в долине живет молодая эльфийка. Ты справишься?

Лиан потупила взгляд, обдумывая мои слова. Я не отталкивал девушку, не отсылал, больше не держал в неведении. По сути, я предлагал ей место рядом со мной, место не просто воспитанницы, но соратника.

— Справлюсь, — наконец-то ответила темная.

— Тогда не опаздывай на завтрак и ужин со мной и Эрегором. Дела мы обычно обсуждаем за столом, так удобнее всего собраться вместе, — сказал я. — Теперь иди, вечером я расскажу тебе о подготовке к ковке-на-крови.

Когда темная вышла из нашей маленькой столовой, Эрегор не выдержал и спросил:

— Ты уверен, что стоило рассказывать все девочке? Она совсем дитя.

— Отослать я ее тоже не могу, — ответил я. — А она слишком любопытна. Пусть лучше узнает все от нас и наблюдает, чем будет шпионить или довольствоваться слухами. Но это все не столь важно. Давай лучше обсудим, что мы будем делать с нашей новой проблемой, этим святошей.

Эрегор усмехнулся и по взгляду эльфа я понял, что именно он бы сделал, если бы не наш курс на задабривание жителей Мибензита. Я его порывы и методы разделял, слишком уж неприятным был этот отец Симон. И дело даже не в том, что проповедник был фанатиком и собирал сейчас вокруг себя верующих, а то, с какой готовностью бог Света отзывался на его зов. По моему опыту, такие вещи обычно заканчиваются полями костров и сотнями замученных во имя веры.

К сожалению, подвесить отца Симона за ноги на воротах цитадели и вспороть ему брюхо, как мятежнику и смутьяну, мы пока не можем. А значит, надо искать другие варианты.

Тем временем, в храме бога Света в Мибензите

— Сожалею, что прервал ваш факельный ход, брат Симон, — фигура незнакомца выделялась темным пятном на фоне одного из узких окон. — Однако вы поступаете слишком опрометчиво.

— Кто вам вообще позволил так себя вести?! — взвился Симон. — Посылаете каких-то головорезов, лжете о своем статусе, силой тащите сюда. Там люди! Они веруют! Они идут за мной и идут за светом! Мы должны покарать тьму, что поселилась в самом сердце Мибензита.

Незнакомец отошел от окна и Симон наконец-то смог рассмотреть того, по чьему указу его притащили в его же храм.

Лысый, как колено, с невыразительными чертами лица и блеклыми, почти белесыми глазами, мужчина был довольно стар, с грузной фигурой, и больше походил на дарканского евнуха.

Сейчас они были в храме один на один. Люди, которые притащили его сюда, остались за дверью.

— То есть кольца вам было мало? — спросил незнакомец.

Отец Симон пошарил в кармане сутаны и достал золотое кольцо с трезубцем.

— Откуда вы взяли это? — спросил Симон, грозно поднимая кольцо перед глазами. — Такое кольцо можно раздобыть только в Северном епископате Ордена Пламени!

— А кто сказал, что я его украл? — усмехнулся незнакомец и запустил руку за пазуху своей легкой куртки. Тут же на свет появилась бумага, которую он протянул отцу Симону.

— Вот, мои полномочия, проповедник. Ознакомьтесь. А потом выслушайте, и слушайте внимательно.

Отец Симон взял бумагу и, развернув, первым делом напоролся взглядом на чернильную печать и подпись самого епископа. Армель Триерс, так звали владельца документа. И он наделялся самыми широкими полномочиями, судя по тексту.

— Вы кто такой?

— Я? Лишь посланник наших братьев, что наблюдает за великим злом, — с улыбкой ответил мужчина.

— В вас нет ни капли Света, — поморщился Симон. — Ваша душа черна, как безлунная ночь.

Армель Триерс улыбнулся еще шире.

— Когда имеешь дело с таким врагом, то нужно идти на особые меры. Я никогда не был послушником ордена, меня никогда не касался Свет. Но я верно служу Святому Престолу долгие годы, точно так же как и вы, отец Симон. Другой бы не справился с моим заданием, поверьте.