Дитя Ночи

«Ан найл натрак», — прошептала Морган в дождь. «Ан ди алай, найл нитбэн, олэй рак биер…». И так далее — слова заклинания — сильнейшего заклинания, которое она могла сотворить без подготовки. Она взывала к ветру, дождю и тучам. Она развела руками, и тучи просияли, начиная разделяться. Она резко выставила руки вперед, и дождь уменьшился, утихомирившись, словно от наказания. Морган не волновало, наблюдал ли за ней кто-то или нет. Всё, что она делала, это заклинание, которое могло оттолкнуть Хантера от самого края его могилы. Когда она открыла глаза, дождь замедлился до раскаивающейся мороси; волны стали успокаиваться. Морган упала, ослабленная и изможденная от работы с такой могущественной магией. Постепенно она заставила свои ноги привести ее к толпе людей, скопившихся на причале. Голоса доносились до нее рыданиями, подобно хлюпанью обломков на воде.

«Нигде подобное не видано».

«Чудовищность, вот это что».

«Волна взошла, людей накрыла».

«На этом прекратился шторм».

Морган застыла, когда увидела на земле длинное покрывало из тел. Мужчины и женщины плакали, спорили, отрицали случившееся. Несколько пассажиров парома было спасено, и они сидели кучкой, оглядываясь в шоке и страхе.

Хантера не было среди них. Как и среди мертвых, лежащих на земле.

Морган собрала каждую капельку силы и магии в себе и послала их во внешний мир. «Если Хантер жив, я почувствую его. Если частичка его духа здесь, я почувствую ее, я пойму». Она стояла совершенно неподвижно с закрытыми глазами, выставленными руками. Ее грудь вздымалась и болела от напряжения. Никогда прежде она не выпускала свои сенсоры, свою магию с такой силой. Никогда не вкладывала всю свою мощь в попытке почувствовать кого-то. Она почти кричала от силового растяжения, чувствуя, будто летит отдельно от тела. «Хантер, ты жив? Где ты?»

Внезапно Морган упала на колени на острую крупную гальку, ощущая, как ударяется о землю. Она смотрела на причал, на дождь, на накрытые тела, но зрелище казалось мутным, все звуки приглушенными, все предметы поблекшими. Словно весь мир потерял что-то: какой-то элемент, делавший его ясным, богатым и полным. А потом она поняла.

«О, мой Бог. О, мой Бог. Он действительно исчез. Хантер исчез».

Невидящими глазами она уставилась на пенящуюся серо-зеленую воду. Как могло море посметь забрать того, кого она любила, ее родственную душу, ее муирн беата дана? Острая боль хлынула из нее, и она завыла: «Верни его!». Она широко раскинула руки, а потом, к ее изумлению, ее серебряное кладдахское кольцо — кольцо Хантера — соскользнуло с мокрого от дождя пальца и плавно полетело в пространстве. Не веря, Морган наблюдала, как серебряный предмет неясно блеснул в тусклом сером свете и беззвучно упал в море. Он исчез мгновенно, затонув быстро и тихо в мрачной воде.

Ее кольцо, кольцо Хантера. Оно тоже теперь исчезло навсегда. «Нет, нет».

Ее мир в бешеном водовороте серого отчаяния рушился вокруг нее. С выставленными руками Морган упала прямо на лицо, не беспокоясь о том, чтобы когда-либо снова встать.

1. Мойра

«Так что я сказала: «Ой, мам, не кипятись без причины»», — рассказывала Мойра Бёрн, слизывая с ложки молочную пенку кофе-латте. Она ангельски улыбнулась своим подругам и сделала огромный хлюпающий глоток. Наконец длинный «регулярный» школьный день подошел к концу, и она, Тэсс и Вита пришли в «Дух Моргота», расположенный на окраинах Коба. Здесь на первом этаже размещался магазин мистических книг и принадлежностей; на втором этаже — кафе, где они иногда читали и слушали музыку; а третий — предназначался для различных Викканских занятий и исследовательских групп. Трое девочек устроились за столом в кафе, в дальнем углу.

«Да брось ты», — не веря, засмеялась Тэсс Саммэрэлл.

«Ладно, я могу представить, как ты хамишь Морган из Белвикета — матери и не только», — согласилась Вита О’Шэнэсси, ухмыляясь. «Но неужели после этого тебе не влетело?»

Мойра сделала еще один глоток и покачала головой. Ее светлые красновато-золотистые волосы с зелеными прядями слева спадали ей на плечи. «Удивительно, но нет», — признала она. «Я включила знаменитое очарование Мойры Бёрн и убедила ее, что это было для моего урока по искусству заклинаний».

Голубые глаза Тэсс стали огромными: «Я не верю, что твое очарование действует на твою собственную маму, и, ты же знаешь, выведение на стене в саду твоих инициалов живыми божьими коровками — совсем не то, что Кэди задавала по искусству заклинаний».

Мойра засмеялась, снова вспоминая, как поражена она была, когда ее заклинание сработало. Оно было самым сложным из тех, которые она когда-либо пробовала, а наблюдение, как крошечные краснокрылые божьи коровки медленно выстраиваются в «МБ», было невероятно удовлетворяющим. До тех пор, пока ее мама не пришла и не застала ее. «Это было блестяще», — сказала Мойра. «Я точно получу лучшие оценки за это».

Вита закатила глаза: «Вероятно, получишь. Особенно, если используешь знаменитое очарование Мойры Бёрн.