Дитя Ночи

Он должен быть здесь… должен, — думала Морган в отчаянии. Однако она ничего не ощущала, ничего не улавливала. Она рисковала жизнью своей дочери, пытаясь спасти своего муирн беата дана. Но создавалось впечатление, что здесь пустота — только огромные, деформированные деревья и острые куски скал, больно упирающиеся в ступни даже через туфли. Она крепче сжала руку Мойры. Хантер где-то здесь. Он просто обязан быть здесь.

Затем она увидела это — отверстие в поверхности мокрой черной скалы. Пещеру. Заметную только благодаря слабому мерцающему свету глубоко внутри этой скалы. Свет исчез, и медленно появились очертания… человека. Человеческое существо шло по направлению к ним.

Сердце Морган мучительно сжалось, глаза напряженно всматривались в темноту пещеры. Держась за руки, она, Мойра и Скай спешили к пещере. Слова не требовались. Их сердца и мысли были слишком полны, чтобы говорить.

Они уже почти поднялись в пещеру, когда фигура неуклюже вышла в шторм, освещенная самым бледным, самым маленьким кусочком имевшегося здесь света. Это был не Хантер. «О, Богиня!» — прошептала Морган, изумленно уставившись в страхе на иссохшую пожилую женщину. Женщина была одичавшей, с запутанными седыми волосами, огромными, безжизненными глазами и загорелой кожей, сморщенной в складки на лице, из-за которых едва походила на человека. Женщина. Выжившая ведьма, помещенная сюда кем-то из МакЭванов, возможно, Карьяном, хотя Морган знала это. Помещенная сюда и забытая всеми, кто знает, как давно.

Бледные серые глаза женщины равнодушно остановились на них. «Вы не настоящие», — невнятно пробормотала она, качая головой и отводя взгляд. «Вы не настоящие. Как и всегда». Она повернулась спиной и направилась обратно в пещеру.

«Мы настоящие,» громко позвала Морган, следуя за нею. «Мы настоящие. Мы ищем»

Ее слова унесло ветром. Вторая фигура перекрыла вход в пещеру. Высокая, худая, костлявая. У него были длинные, светлые блондинистые волосы и чуть темнее борода. Глаза глубоко посажены, странного светло-зеленого цвета, словно обесцвеченные солнцем и морем.

Морган не могла ничего поделать, кроме как тихо потрясенно смотреть, отчаянно молясь, чтобы это не оказалось видением, чтобы то, что она видит, было настоящим. Она неустойчиво покачивалась на своих ногах, в то время как фигура медленно подходила ближе.

О, Богиня, это — Хантер! Хантер, после всех этих лет! Он уставился на них, сперва на Морган, потом на Мойру, потом на Скай, как будто узнавание занимало много времени, чтобы просочиться в его мозг.

«Ты видишь его?» Спросила Морган Скай, не сводя с него взгляда.

«Да», — прохрипела Скай ломаным голосом. «Да, я вижу его».

«Хантер. Хантер», — произнесла Морган не в себе, слезы хлынули из ее глаз.

«Морган», — прошептал он не веря. Нахмурившись, он покачал головой, будто не находя смысла в том, что видит.

Лишь несколько шагов и она оказалась прямо перед ним, даже пришлось отклонить голову назад, чтобы встретить его глаза. Он так изменился — прошло так много времени. Только Богиня знает, через какие ужасы он прошел за эти шестнадцать лет. Но глубоко в его непривычно светлых глазах, Морган нашла Хантера, которого любила.

Он поднял свою дрожащую, костлявую руку с ушибленными и исцарапанными костяшками пальцев, но даже такой он нежно отодвинул прядь волос с ее щеки. Заливаясь слезами, Морган обхватила его за талию руками, сжав их у него за спиной так, чтобы никогда не отпускать.

«Хантер, Хантер!» — всхлипывала она, слезы смешивались с дождем. Шестнадцать лет пролетело как ни бывало, когда она сильно прижалась лицом к его груди. Затем он обнял ее, прижимая еще ближе, чтобы положить свою голову на ее. Вот он Хантер, ее любовь, вернулся из мертвых. Это было чудо, благословение.

«Я думала, что никогда не обниму тебя снова», — рыдала она. «Я думала, что я никогда, никогда не увижу тебя».

«Морган,» сказал он голосом похожим на скрипучее карканье, но это был определенно голос Хантера. «Морган, моя любовь. Ты — жизнь, ты — вся моя жизнь.»

«А ты моя. Всегда». Сердце Морган остановилось, когда она увидела его; теперь оно медленно начинало биться: один удар, два удара и больше. Влажное тепло просочилось через ее толстовку: ее сердце снова кровоточило. Это Хантер, и он говорил с ней. Он жив, и она нашла его. Когда она обнимала его, она почувствовала, что он начинает содрогаться и поняла, что он тоже плачет. Отклонившись, она взглянула на него, на его слезы, на его милое, любимое лицо, в синяках и ушибах, и слишком сильно похудевшее. Она моргнула, затем посмотрела в небо проверить, не вышло ли солнце. Оно не вышло — тучи все еще нависали тяжело и низко, темно-серые и угрюмые. Мгновенно она перевела взгляд от Хантера на скалы, на море, на Скай, которая молча плакала с улыбкой на лице, на Мойру, которая в изумлении серьезно всматривалась в этого незнакомца, породившего ее на свет.