Дитя океана. Дилогия (СИ)

Мы оба замерли, с недоверием глядя на меч. Кажется, в прошлый раз, когда я поранила себя при ловле келпи, моя кровь окрасилась в голубой только в воде. И это был яркий, насыщенный цвет июльского неба.

— Шелки! — выдохнул Эбелайн с неприкрытым благоговением в голосе. — Живая!

Я спрятала руки за спину.

— Шелки. И что? Это что-то меняет?

Его глаза сверкнули фанатичным блеском.

— Возьми мой меч, прими мою клятву! Поверь, я не причиню тебе зла, я хочу лишь следовать за тобой и оберегать.

— Но почему?! Зачем вам эта клятва? Мне не нужен маг-паладин!

Он заговорил, словно через силу выдавливая из себя каждое слово:

— Ты сумела снять метку с меня и с того парня, который был отправлен сюда шпионить. Никто и никогда не делал ничего подобного. Более того, я даже не подозревал, что меня "пометили". Думаю, что такая же штука находится в каждом, кто закончил Магическую академию или пошел на службу королю. Я долго думал над твоими словами и понял, что ты права.

— В чем?

Он опустил голову, и его голос стал глухим и бесцветным:

— Ты права. Король не просто человек. Несколько столетий назад страной управлял Ковен магов, и даже король им подчинялся, а потом династия поменялась, и вся власть в Гленниморе отошла новому королю. Все маги, даже самые сильные, преклонили колени перед Брайденом Бесстрашным и до сих пор верно служат его потомкам. А несогласные были стерты с лица земли и даже их имена забыты. Я думал об этом с того момента, как ты захлопнула передо мной дверь.

— О магах и королях?

— Да. О том, что за сила удерживает магов в повиновении у простого смертного.

— И что вы решили?

Эбелайн выпрямился и взглянул на меня:

— Я менталист, причем один из сильнейших. Я чувствую присутствие фейри за несколько миль. А еще я чувствую магию фейри, даже если она использовалась здесь несколько суток назад.

Он замолчал, но его взгляд был более чем красноречив. С того момента, как я вернула его к жизни и сняла метку, Эбелайн, даже сидя от меня через несколько комнат, прекрасно знал, что происходит в моей. Каждый всплеск нашей магии он читал, как открытую книгу. И он непременно должен был почувствовать еще кое-что…

— Вы их почувствовали… — шепнула я побелевшими губами. В моих руках шевельнулась воздушная плеть, собираясь превратиться в удавку и заставить замолчать слишком умного мага.

— Эриллиумы? — Эбелайн криво усмехнулся и положил меч на колени. — Да, я их ощутил. Два эриллиума. Один сейчас на тебе, второй унес дуэргар. Не сразу, но я понял, что этот вид магии мне очень знаком. Это как полузабытый запах, который учуял совершенно случайно где-нибудь в подворотне, и теперь он неотступно преследует тебя, не давая покоя. Понимаешь, о чем я?

Я молча кивнула. Да, со мной было то же самое, когда я почувствовала магию метки. Что-то смутно-знакомое, что вертится в подсознании, но никак не хочет всплывать на поверхность.

— Этой магией пропитан королевский дворец. Весь, сверху донизу. Я по службе бываю там практически еженедельно… бывал, — поправился он, процедив сквозь зубы, — но ни разу не обратил внимание на ее присутствие!

— Как не обращают внимания на воздух, которым дышат, — подсказала я.

— Точно! И ты знаешь, что это, — он не спрашивал, он утверждал.

— Знаю, — я на всякий случай шевельнула пальцами, уплотняя воздух вокруг себя, превращая его в непробиваемый щит. — Это эриллиум Бадб.

Эбелайн застыл, словно статуя. С его лица сошли краски, сделав его похожим на мраморное изваяние, но я уже не могла остановиться. Мне нужно было это сказать! Ведь я тоже столько времени ломала голову над этой дилеммой, а ответ оказался прозаически прост.

— Эриллиум пожирает своего носителя, — тихо начала я, следя за каждым движением мага. — Ни один человек не может выдержать больше суток, если оденет его на себя. Артефакт высосет его досуха, превратив в истлевшую мумию. Маг проживет немного больше, а фейри способны им управлять, но только одним, отдавая взамен свою жизнь, капля за каплей, и беря ее потом взаймы у других. Но вашему королю совсем не обязательно кормить божественный артефакт своей силой. Существует простенький ритуал жертвоприношения, а по тюрьмам всегда достаточно тех, кому вынесен смертный приговор. А кого в Гленниморе сажают в тюрьмы? Не только воров и убийц. Еще магов, которые не хотят заканчивать академию и брать лицензию, то есть, тех, что без метки. И фейри, если поймают!

Эбелайн молчал, лишь на побелевшем лбу дергалась резко вспухшая вена, да вдоль висков стекали струйки пота.

Я нагнулась и в полном молчании подобрала меч, лежавший у моих ног.

— Теперь ты знаешь то, что знаю я, — сказала, отбрасывая ложные условности, — теперь ты такой же изгой и смертник. И путь тебе только один. Либо с нами, либо на корм королевскому артефакту. Но боюсь, такая участь намного хуже, чем попасть к палачу.

— И? — выдавил маг, с видимым усилием разжимая пересохшие губы.