Дитя падшего бога

Кристалл светился вполсилы, и в свете его падающий снег превращался в невесомую белую завесу, за которой весь окружающий мир становился неузнаваем. Все же этого света было достаточно, чтобы находить дорогу. Винн показалось, что справа от нее, чуть повыше, что-то мелькнуло.

— Лисил?

Ответа не было, а боль в правой ступне Винн, похоже, распространилась и на левую лодыжку. Девушка шагнула вперед, но, глянув на снег, себе под ноги, обнаружила, что следы Лисила и Мальца окончательно исчезли.

Она обернулась, окинула взглядом длинный склон, пытаясь отыскать обратную дорогу к лагерю.

Среди черных каменных выступов и снега, в темноте казавшегося бледно-серым, Винн различила по меньшей мере три тропы. Вот только которая из них верная? Даже ее собственные следы почти сразу засыпал снег. Ей стало страшно, но страх тут же отступил, вытесненный приступом злости.

Вечно она отстает от всех и плетется в хвосте! И все-таки безопаснее пойти дальше, чем заблудиться на обратном пути в лагерь. Лисил и Малец наверняка ушли недалеко, и если она поднажмет, то непременно кого-нибудь из них нагонит.

— Лисил! — позвала Винн, ветер подхватил это имя и унес в темноту.

Она перебралась через еще один уступ, одолела очередной спуск за высоким камнем и еще трижды повернула, пробираясь в темноте между неровностями горного склона, но так и не обнаружила следов Мальца или Лисила.

Спотыкаясь, Винн преодолела седловину между двумя массивными скальными выступами — они торчали из снега, словно небольшие горные пики. Когда она оглянулась назад, в снежной заверти можно было различить только следы ее последних шести шагов.

— Малец! — закричала Винн.

Только свист и стон ветра среди камней были ей ответом. Злость, толкавшая Винн вперед, ослабела, и снова вернулся страх.

Она здесь одна, совсем одна… потерялась, как Магьер.

Но если Магьер и впрямь ушла из пещеры в каком-то полубредовом состоянии, она будет стремиться вверх, как стремилась до сих пор. И Лисил тоже будет подниматься все выше, пока не найдет ее. И все остальные будут вести поиски на высоте.

Боль в ступне и лодыжке ослабла, но это был дурной знак. Мороз все настойчивее пробирался сквозь одежду, и Винн плотнее запахнула куртку, натянула на лицо капюшон. Хорошо хоть на руках у нее перчатки, а вот повязку для лица она прихватить забыла. Если бы у нее было зрение, как у Оши, Лисила или даже Магьер… если бы только она могла видеть в темноте!

Стоп… а разве это невозможно?

Как-то ночью, еще в Краю Эльфов, Малец вслед за стаей маджай-хи убежал в лес. Винн пыталась его догнать, но лес заморочил ее, и она заблудилась. В отчаянии Винн намеренно пробудила в себе волшебное зрение — малоприятное свойство, которое придала ее плоти неуправляемая магия. И тогда Малец стал для нее маяком в ночи — он сиял куда ярче, чем все другие живые творения леса.

Эти морозные горы пустынны и совершенно безжизненны. Если Винн пробудит волшебное зрение и увидит духовную оболочку мира, Мальца она наверняка не упустит из виду.

Вот только принять такое решение гораздо проще, чем его осуществить.

Тогда, в лесу, Винн удалось это проделать, только погрузившись в воспоминания о Мальце. Так, словно он был ее фамильяром и существовал в ее сознании. И Винн не могла выйти из этого тошнотворного состояния, покуда не отыскала Мальца — стихийного духа, воплощенного в собачьем теле, который способен был усмирить засевшую в ней скверну дикой магии.

Если сейчас она сумеет пробудить волшебное зрение, но так и не найдет Мальца…

Винн рухнула на колени в глубокий снег и закрыла глаза.

Усилием воли она погрузила свое сознание в покой, отрешилась от холода и ветра. Она вспомнила все свои ощущения, связанные с присутствием Мальца, — резкий мускусный запах его шерсти, теплое дыхание, голос, сразу на многих наречиях звучавший в ее мыслях. Она сотворяла перед своим мысленным взором образ Мальца — такого, каким представал он в волшебном зрении.

Блистающего, словно во всем окружающем мире он был единственным «целым» существом…

Облеченного в призрачно-белое пламя, когда он обрушился на своих же сородичей, чтобы защитить ее, Винн…

Она погружалась в эти видения до тех пор, пока они не вытеснили из ее сознания весь мир. И тогда вернулась мыслями к одной картине из прошлого.

Вот Малец сидит перед ней в комнате в трактире Брета и пристально смотрит ей в глаза. Пальцы Винн касаются его густой шерсти, разум поглощен размышлениями о том, что же он такое на самом деле… и тут в ней вспыхивает волшебное зрение. Комната стала тенью, чуть проступающей сквозь невыносимо белый, едва тронутый голубизной туман.

Он сочится отовсюду, словно скопище призраков, заполняя реальный мир. Где-то его сияние сильнее, где-то слабее — там, где сильна или слаба стихия Духа. И только Малец остается целым, целостным.

В волшебном зрении Винн его шерсть блистает, словно мириады белых шелковинок. И глаза сверкают, переливаются, как кристаллы, преломившие луч солнца.

Держа в памяти эту картину, Винн открыла глаза.