Дитя падшего бога

Винн огляделась и заметила над рухнувшим столом другие надписи, покороче. И двинулась туда, стараясь не наступать на древние пергамента, которые за много лет, проведенных в сухом воздухе, присохли к полу. Поднесла кристалл к самой стене и провела им вдоль начертанных на камне строчек, стараясь их коснуться.

— Это слово… похоже, из племенного йинду… древнесуманского… и часть его записана нужными знаками.

Что оно означает?

— Не дергай меня! — буркнула Винн. — Это же почти мертвый диалект.

Она попыталась мысленно произнести написанное. Знаки в середине слова были почти неразличимы. Девушка разочарованно вздохнула. Впрочем, начало и конец слова ей удалось мысленно произнести, и звучали они знакомо. Винн показалось, что она уже где-то встречала это слово, только по-другому записанное.

Винн поспешила назад и принялась снова осматривать хаотичные надписи возле книжных полок. Она обнаружила слово, записанное эльфийским шрифтом эдэн, но начало и конец его произносились так же, как в том слове на суманском йинду, а середину можно было легко прочесть.

— Иль'Самар, — прошептала Винн.

Что?! — Малец метнулся к ней и встал рядом. — Где ты это прочла?

Винн ткнула пальцем в стену.

Слово «Самар» имело неясное значение — что-то вроде «разговор в ночи», а приставка «иль» обычно использовалась для образования имен собственных — титулов или родовых имен. Это имя выкрикивал дряхлый некромант Убад, когда Магьер и Малец сражались с ним в сыром древинском лесу.

Винн бегом бросилась к стене над рухнувшим столом. В спешке она забыла об осторожности, и древние пергаменты захрустели под ее ногами, рассыпаясь в пыль.

Она уже знала, что означает слово с нечитаемой серединой, и теперь жадно, раз за разом перечитывала все предложение, стараясь проникнуть в его смысл… но знаки и буквы так безнадежно выцвели, что ей приходилось нелегко.

— «Хранитель»… нет, «Хранители»… чего-то «несотворяющего»? «Развоплощающего»? А дальше — иль'Самар. — Винн обмякла в полном изнеможении. — Это все, что я могу разобрать. Может быть, она… эта женщина, одна из тех «Хранителей»? Вельстил упоминал «древних», которые стерегут его вожделенное сокровище. Она, судя по всему, вампир, нежить, а это значит…

Похоже было, что все надписи сделаны одной и той же рукой, хотя наверняка этого Винн сказать не могла — очень уж много щербин и неровностей на стенах. Однако же в этом предложении говорилось именно о «Хранителях».

Она окинула взглядом содержимое полок и наконец потянулась к огромной книге, переплетенной в железные листы, — судя по виду, она сохранилась лучше других. Книга оказалась тяжелее, чем ожидалось, и Винн пришлось неуклюже опуститься на колени, чтобы аккуратно положить ее на пол. Полоска кожи, скреплявшая железные листы, оказалась твердой, как дерево.

— Перегрызи эту штуку, — попросила Винн.

Малец ухватил зубами затвердевшую кожаную полоску.

Что ты ищешь?

— Другие записи… сделанные другой рукой.

Полоска кожи лопнула в зубах Мальца, и Винн не без труда приподняла железную обложку.

Квадратные листы, лежавшие внутри, были изготовлены из тонкой, добротно выделанной кожи и сохранились лучше, чем обычный пергамент или бумага. Со временем они стали твердыми, как кость, поверхность потемнела, и прочитать сделанные чернилами записи было делом нелегким. Винн взяла в руки стопку листов, поднесла к глазам, выискивая различия в почерке.

И нашла.

Целые страницы в этой книге были исписаны по меньшей мере тремя людьми. В отличие от надписей на стенах, здесь каждая запись делалась на одном языке и соответствующим алфавитом. Сколько же лет этой книге?

— Есть и другие Хранители, — прошептала Винн, и ей опять стало страшно. — Двое, а быть может, и трое. Сколько же они здесь пробыли?

Нет… сейчас тут только она.

Винн подняла взгляд:

— Мы здесь пока что больше ничего не видели, кроме коридора и этой комнаты. А записи сделаны самое меньшее тремя разными почерками.

Я чую только ее… Даже этих ее теневых слуг не чую — только ее.

Винн мельком глянула на дверной проем, затем на безумную мешанину надписей, покрывавших стены этой древней обветшавшей комнаты.

Она долго была здесь одна… дольше, чем мы можем себе представить. И еще до того, как не стало тех, других… Я бы сказал, что она находится здесь со времен…

— Войны, — шепотом договорила Винн. — Со времен Забвенной Истории и войны, которая уничтожила эту эпоху.

Винн пробрал озноб, хотя на ней была куртка, и загадочные кристаллы в жаровне хорошо прогрели комнату.

На скольких языках ты можешь читать?

Она прищурилась, мысленно подсчитала: