Дитя Плазмы. (Сборник)

Но взрыва не произошло. Вспыхнул свет. Огромный красочный мир ворвался в сознание. Взгляд новорожденного, приоткрывшего веки… Описав короткую дугу. Гуль шмякнулся на землю. Обернувшись, увидел, как следом из черной норы вылетел американец. Жутковатый тоннель доставил их к месту назначения, как пневмопочта доставляет пакеты с письмами, но в данном случае — основательно покуражившись над их телами, над их мозгом.

Гуля пробрала дрожь. Появилось сложное ощущение, будто вернулся в человеческую оболочку после кропотливой хирургической операции.

— Вот и все. — Отряхнувшись, Пол номер два развязно подмигнул Гулю. — Вон за тем склоном нас должны, по всей видимости, ждать.

Он грубовато помог подняться и подтолкнул вперед. Шагая, Гуль успел окинуть окрестности бегльм взглядом. В общем ландшафт не изменился. Их окружали те же холмоподобные горы и пупырчатые скалы. Плотный колеблющийся воздух выделывал знакомые фокусы, изламывая видимые контуры, приближая или отдаляя фрагменты гор.

— Двигай, малыш! И не кувыркайся без надобности.

Гуль отметил, что американец нервничает. Сам он настолько устал, что даже не отреагировал на „малыша“. Мозг затравленным зверьком забился в угол, избрав позицию пассивного наблюдателя.

Цепляясь за вязкие камни, они медленно взобрались по крутому склону и очутились на скалистом гребне. У подножия близкой, похожей на огромного тюленя горы Гуль разглядел поселение — десятка два одноэтажных домишек без окон, без печных труб, выстроенных кривоватым кругом. Это, по-видимому, и называлось здесь лагерем.

— Черт! — Монти судорожно озирался. — Где-то здесь…

Гуль не сразу понял, что он имеет в виду. Откуда-то сверху долетел хрипловатый голос.

— Не спешите, ребятки! Вы не сказали волшебного „сим-сим“.

Пол номер два вымученно улыбнулся.

— Не дури, Сван! Это ведь ты?.. Разве не видишь, я повстречал новенького. А заодно добыл и пушку! — Он приподнял над собой „Калашников“. — Хороша штучка?

— Хороша-то хороша, да только будет лучше, если ты ее положишь на землю.

Прямо перед собой. И аккуратненько, без резких движений.

— Какого черта. Сван! — Пол раздраженно повертел головой, пытаясь угадать, где укрывается обладатель хриплого голоса. — Ты же видишь, кто мы! А парнишка безоружен.

— Вижу, но оружие положи, Пол. — Говоривший сделал насмешливое ударение на имени. — Ты ведь не хочешь дырку в живот, правда? У тебя и старый шрам, наверное, еще не затянулся.

— Хорошо, я бросаю пушку. Смотри. — Пол действительно опустил автомат возле ног. — Что дальше?

Из-за скалы вышел человек с карабином. На Гуля он даже не глядел. Взгляд его настороженных серых глаз был прикован к американцу.

— Ты не назвал пароль. А пора бы вам знать, что мы тут давненько уже не доверяем внешности… В общем, даю пять секунд. Если ты не назовешь нужное слово…

— О чем ты говоришь. Сван! — воскликнул американец. — Конечно, я знаю пароль, но парень-то поважнее! Ей-богу, он вам такое порасскажет!..

Почти незаметным движением Монти перевел руку за спину, медленно взялся за рукоять кольта. Гуль вздрогнул. Два выстрела прогрохотали одновременно.

Выстрелил кто-то с тыла, вторую пулю успел выпустить Сван. Гуль устало опустился на корточки. Близнец Пола повторил судьбу несчастного брата.

Спустившийся к Свану помощник небрежно обшарил тело. Трофеев никаких не нашлось, и интерес к убитому моментально иссяк. За ноги они втащили американца на гребень и там, раскачав, скинули вниз. Просто и буднично.

Так, вероятно, здесь жили все, и к этому следовало привыкнуть. Гуль отрешенно прикрыл веки.

— Твоя игрушка?

Ему снова пришлось открывать глаза. Человек, которого называли Сваном, любовно оглаживал „Калашников“. В самом деле, в его крупных мохнатых лапищах оружие казалось игрушкой. Глядя в дымчатое от щетины лицо Свана, Гуль апатично покачал головой.

— Ваша…

* * *

…Что такое профессор, дети? Повторим вслух! Профессор есть существо близорукое и бесполое, безнадежно увязшее в цифрах и формулах. Внешне он похож на Деда Мороза, но в очках, обряженный в костюм-тройку, с куцей бороденкой, все же кое-как выглядит… Кто не понял, пусть поднимет руку.

Мистер Пилберг побеседует с таковым лично…

Гуль брел по лиловому песку, устлавшему внутреннюю поверхность шара.

Белка-дурочка вращает на ярмарках колесо, а он подобным образом вращал шар.

Движение давалось с трудом, — шар был большим и громоздким — диаметром метров сто. Чепуха, если прикинуть глазом, но шагать можно до скончания времен. Потому что пустыня — это всегда пустыня. И прежде всего это место, где нет и не может быть никаких следов. Песок слишком самобытен, чтобы уважать ноги пешеходов. Он попросту равнодушен к ним, стирая и засыпая написанное стесанными подошвами.