Дитя Плазмы

Кэттл кивнул мне на свободное кресло, и через секунду я уже барахтался в его плюшевой вязкости. Носатый, которого, как оказалось, звали Сиднеем Кэпотом, с ласковым любопытством наблюдал за мной. Оба они вели себя так, словно души во мне не чаяли, и ни единым звуком не дали мне повода намекнуть на то, что я знаю о предыдущей их беседе. Владели они собой просто здорово, чего я не мог сказать о себе. Скажу честно: всякие там рауты, презентации и переговоры с типами, вроде Кэттла, совершенно не для меня. Я сидел в топком кресле, поворачивая голову то к одному, то к другому, чувствуя себя башней окруженного врагами танка, и по мере возможности отвечал на сыплющиеся вопросы. А вопросы, уж поверьте, были похлеще иной пули!

— Вы, должно быть, мягкий человек? Не правда ли?..

— Мистер Бенчли, вы, вероятно, устали уже от службы? Вы ведь в армии со скаутского возраста?..

— Легко ли вы меняете убеждения, господин капрал?..

— Что, по-вашему проще — простить человека или записать во враги?..

Я отбивался от них, как мог, но, по всей видимости, чаще всего лепил мимо, потому что ответы их совершенно не удовлетворяли. Надо признаться, Сиднею я отвечал с большим желанием, потому как большой нос, по моему глубокому убеждению, не столь страшный недостаток, как бакенбарды. Как ни крути, нос все-таки часть тела, его не сбреешь и не отстрижешь. Другое дело — бакенбарды. Есть в них что-то лохматое, неприглаженное, стремящееся унизить отутюженные складки и аккуратную челочку собеседника. Кроме того, Кэттл по забывчивости продолжал величать меня «мистером», что мне очень не нравилось, и я уже устал поправлять его, что приходилось делать практически после каждой фразы. Это было чертовски обидно! Для чего, спрашивается, зарабатывать звания и регалии, если любой встречный-поперечный будет величать тебя заурядным мистером?

Когда поток вопросов иссяк, с меня стекал уже седьмой пот. Теперь они уже не спрашивали, а рассказывали. В любую секунду ожидая подвоха, я сидел напряженным истуканом и слушал, как в два голоса эти толстосумы уговаривают меня согласиться на эксперимент. И самое главное, что я выловил для себя, это то, что за участие в их опыте они собирались платить мне настоящими евродолларами! Вот этого от них я никак не ожидал. Хотя сказать откровенно — к подобным вещам все мы так или иначе готовы. И если, скажем, какой-нибудь лейтенант Иванов из России или капитан Йенсен из Шведции выиграет сотню другую баксов в рулетку, можете быть уверены, инфаркта они от этого не получат. Словом, я не стал разубеждать эту парочку, объясняя, что уговоры моей персоны — дело абсолютно лишнее, потому как и без денег имелся приказ генералитета о поступлении капрала Бенчли в распоряжении фирмы «Моуделз Электрик». Может быть, они не очень в этом разбирались, а возможно, стремились подобным образом заработать мое расположение, но вопрос с деньгами все-таки был оговорен. И все бы ничего, да только я помнил, о чем они тут толковали еще десять минут назад…

— От вас потребуется самая малость, — Сидней посмотрел мне прямо в глаза и попытался придать лицу торжественное выражение, отчего стал еще смешнее и нелепее. Примерно с такой же физиономией мой денщик Лопарь хлопает комаров на своем животе.

— Я слушаю вас.

— Так вот, с сегодняшнего дня вы будете жить на загородной вилле, периодически получать определенные суммы на карманные расходы и вести дневник.

— Дневник?

— Увы, это обязательное условие! В течение всего этого времени рядом с вами неотлучно будет одна из наших моделей. Нас очень интересует тот характер отношений, что сложатся между вами. Сколько это займет времени, пока трудно сказать. Возможно, неделя, но может быть, и несколько месяцев…

Взглядом загипнотизированного я следил, как в такт словам Сидней помахивает ладонью. Левая нога, переброшенная через правую, проделывала аналогичные движения. Я слушал и по-прежнему не понимал, за что же я буду получать свои евродоллары.

-..Так что живите на вилле и ни о чем не беспокойтесь. Записи старайтесь вести по возможности подробно и регулярно. Можете касаться самых интимных подробностей. Для нас это крайне важно. Никуда, кроме как в этот самый стол они не уйдут. Поэтому вы уж постарайтесь. От души надеюсь, что скучать с Роситой вам не придется…

— Минуточку, сэр! — я строгим взором окинул Кэттла, хотя говорил вовсе не он. — Кто такая эта ваша Росита? Я так понял, это служанка? Или, может быть, стенографистка?

— Да, но мы же… Мы ведь вам уже объяснили… — Сидней, кажется, всерьез растерялся. — Это биомодель, выпускаемая фирмой уже седьмой год. Предназначена для психоконтакта с людьми. Основная ориентация — духовное единение на основе эстетического совершенствования и непрерывного роста оппонента…

— Словом, это прибор, — заключил я. — Вроде игрового автомата.

Какое-то время они молчали, потом Сидней потрясенно взглянул на своего приятеля.

— Боже мой! Он ничего не слышал о Росите!.. Просто невероятно!