Дитя порока (ЛП)

— Я едва могу себя контролировать, когда ты улыбаешься... а видеть тебя в таком состоянии... — Он снова поцеловал меня в ухо. — Ты даже плачешь красиво... и от этого я чувствую себя слабым.

Я крепче обняла его, пытаясь не потерять самообладание еще больше.

— Кто сказал, что ты можешь говорить? — произнесла я, задыхаясь. — Я думала, это у меня весь контроль.

Когда он снова ничего не ответил, я повернулась в его сторону и увидела, что Итан нежно улыбается, нависая надо мной.

— Прости меня, жена, — сказал он перед тем, как снова поцеловать меня, пока заполнял мое тело так, что хотелось навсегда остаться на полу чертовой гардеробной.

ИТАН

Впервые с момента нашего знакомства она была молчаливой, пока мы ели, сидя на полу спальни. После эксперимента в гардеробной, мы лежали в объятиях друг друга в течение часа, пока у Айви не заурчал живот, и я не попросил о раннем ужине. Сейчас было почти четыре часа дня. Я изо всех сил старался не наблюдать за тем, как она есть йогурт, все еще находясь в легком ступоре, но мне это не удавалось. Однако, оказалось, я сделал правильный выбор. Хотелось ли мне связать ее и сделать все по-своему? Да. Ненавидел ли я получать от других приказы? Тоже да. Но Айви привыкла к грубости, и хотя данная мысль до чертиков меня бесила, я пытался думать об этом в контексте ее жизни, а не в разрезе того, с кем она была до меня. Да, я шовинист, и мне наплевать. В любом случае, я понял, что сделай то, чего хочу, ее бы это не сильно смутило.

— Жена, — позвал я, на что девушка слегка подпрыгнула на месте, уставившись на меня. — С тобой все в порядке?

— Ха... ага... То есть, ну да, я в норме. Просто голодна, — солгала она, вернувшись к еде и опуская взгляд на телефон, в котором что-то листала, пока ела.

Так даже лучше, — подумал я, откусывая кусочек курицы. Я осознавал, что надолго она не останется в этом молчаливом и спокойном состоянии. Но это было и неважно.

— Держи, — Я поднял желтый галстук и передал его ей. — Если вдруг тебе снова понадобится почувствовать контроль. Только не стоит злоупотреблять властью, жена.

Она улыбнулась, принимая подарок.

— Я попытаюсь, но это ты дал власть в руки новичку.

— Не новичку. А своей жене. — Я продолжал говорить это до тех пор, пока она не поймет значение слова.

— Почему ты так слепо доверяешь мне? Я ненавидела тебя совсем недавно... — Она опустила чашку и ложку на поднос. — И не нужно говорить мне снова, что дело в обетах. Несмотря на то, что ты повел себя как придурок при нашей первой встрече, ты все еще внимателен и добр ко мне.

Я даже не знал, как перефразировать ей это:

— Правило четвертое: никаких чертовых разводов. Правило сорок восьмое: люби свою жену больше всего остального... в конце концов, она — та, кто может либо согреть тебя ночью, либо сделать так, что ты никогда не проснешься. Правило сорок девятое: никогда не изменяй. Измены разрушают семью. Ни одно личико или тело этого не стоят.

— Что? Что это за правила?

— Правила семьи Каллахан, — ответил я, откусывая еще кусочек курицы, пока она сосредоточила внимание на мне. — От моего отца, который получил их от своего отца, а тот — от своего. Правила очень важны для этой семьи, так как они поддерживают нас на вершине. Мы уважаем их. Признаем, что иногда они могут идти в разрез. Однако мысль состоит в том, чтобы заботиться о своей семье, своих людях, и при этом выглядеть до безумия сногсшибательно. К счастью, с последним у меня нет проблем.

— Вау... — Она потянулась. — Если бы твое эго могло накормить голодных, то мировой голод уже дважды закончился.

Игнорируя ее, я продолжил:

— Почему так к тебе отношусь? Потому что меня так учили относиться к тебе.

Она нахмурилась, пододвигаясь ко мне ближе, пока ее подбородок не коснулся моего плеча.

— Мне кажется, в этом есть нечто большее.

— Всем так кажется, — пробормотал я, беря стакан воды и чувствуя на себе ее взгляд. — Но такова истина. Ты бы хотела, чтобы я назвал более романтичную причину?

— А ты смог бы?

В ответ я нахмурился.

— Прости, это была сильная сторона моего отца.

— Твоего отца?

Я кивнул.

— Мужчины, который любил свою жену так сильно, что почти убил себя. Роман моих родителей казался нам ослепительным.

— Мои родители тоже любили друг друга, — ответила она, но я подумал, что Айви не поняла меня.