Дитя порока

Она кивнула сама себе, прикончила вино и бросила бокал на пол, разбив его на кусочки, после чего нырнула в бассейн. Развернувшись, я наблюдал, как она даже не попыталась грести, просто погрузившись на дно и закрыв глаза.

Как только она нырнула, я неосознанно начал вести отсчет. В хорошем самочувствии она могла продержаться под водой девять минут и сорок секунд... а сегодня девушка явно была не в такой форме. Когда увидел пузырьки, и она удосужилась пошевелиться, я все еще ждал, надеясь, что Дона придет в себя, но, черт возьми!

Сняв пальто, я нырнул в воду, достиг дна и поднял ее вместе с собой на поверхность. Она вдохнула воздух, как только мы вынырнули, и оттолкнула меня.

— Я не просила тебя меня спасать! — заорала девушка, выбираясь из бассейна.

— Нет, ты предпочла помучить себя!

— Я думала!

— Думала и тонула! — заорал я на нее, тоже выбравшись из воды. Мокрый и злой, я СНОВА начал волноваться, невольно став проклинать ее на итальянском. — Клянусь богом, Донателла, если бы я тебя не любил, то бросил бы обратно в бассейн и держал твою голову под водой!

— С удовольствием бы понаблюдала за этой попыткой! — крикнула она в ответ на идеальном итальянском. — Но ты продолжаешь пытаться меня спасти! Я не нуждаюсь в твоей помощи, так что уходи! Как и все остальные, УХОДИ!

Подойдя к стойке с полотенцами, я схватил одно и вернулся к ней, накинув чертову штуку Доне на голову.

— Я не стану выходить за тебя. И не буду с тобой. Я говорила тебе, что ты не то, чего я хочу.

Насколько неправильно было то, что ее слова больше меня не жалили? Я просто привык к ним.

— Ты выйдешь за меня. И будешь со мной. Я — то, что тебе нужно, — ответил я, вытирая ее волосы и лицо. — Итан женился... наконец. А это значит, у тебя остался только я.

— Ты забыл о моем брате.

— Том, что сбежал, — усмехнулся я. — Я не забыл. Он просто не в счет.

— Ты слишком самодоволен. — Она оттолкнула меня и полотенце, встала и пошла за еще одним. — И ждать, пока мои братья выйдут из игры, чтобы попытаться трахнуть меня — откровенная слабость. А я не падка на слабости.

Вот, как она думает?

— Дона, — Я засмеялся, используя то же полотенце, чтобы вытереться. — Я готов столкнуться лбами с Итаном в любое время. Но не в Итане моя проблема. А в тебе.

— Как так?

— Что ты делаешь? — Я ненавидел, когда она в подобном состоянии. Это она была слабой, а не я. — Ты всегда знала, что Итан женится. Что однажды женится и Уайатт. Ты понимала, что этот день настанет. Так почему же ты себя так ведешь...

— Потому что он мне не сказал! — закричала она. — Он, как отец, как мать, как все чертовы люди, объявил мне о том, что планирует и просто ожидал, что я смирюсь с этим. Домик у бассейна — это не место, где все умирают, а то, где умираю я! Мне было семь, когда мать подняла меня с постели и бросила в бассейн, велев плыть. Несколько часов я плавала, пока не почувствовала, как горят мои руки. Почему? Потому что она считала меня слабой. Так что я подталкивала себя каждый день, по несколько часов пиная себя. И в одну ночь я плавала, а Итан пришел и сказал мне, что мама мертва. А отец сказал мне не расклеиваться. Так что я подталкивала себя сильнее, и тогда в один из дней я плавала, когда отец пришел и сказал, что я еду в школу-интернат на следующие четыре года. Они бросили всю мою жизнь под откос без предупреждения, без уважения, а затем называют меня тряпкой, потому что я смею злиться!

Ее грудь вздымалась и опадала снова и снова, пока девушка пыталась успокоиться, проводя руками по своим влажным волосам.

— Итан хочет жить с бывшей заключенной, его право. Но он не доверял мне настолько, чтобы сообщить... пока не женился? У меня тоже есть планы. Тоже есть, чем заняться, и когда я не знаю, что грядет, то выгляжу чертовой идиоткой.

— Дона...

— Я прихожу сюда, — девушка указала себе за спину на домик у бассейна. — Чтобы утопиться. Убить Дону, что живет в данный момент, и перезапустить. Чтобы перестроить свои планы, переосмыслить, заново подстроиться. Прости, что немного дерзкая в процессе. Но я не просила тебя приходить сюда со мной. Я не просила о твоей любви...

— Вот тут ты не права, — перебил я ее, слишком ошарашенный, чтобы закричать. На секунду я почти поверил, что ей больно из-за того, что брат двигается дальше. Нет, даже когда солнце зайдет за горизонт, она все еще будет плести интриги в собственных интересах. — Ты просила меня любить тебя.

— Когда это тебя посетила данная идея?

— Восьмого сентября, — напомнил я, несмотря на то, что по ее взгляду было ясно, что не стоило. — В ночь перед тем, как ты уехала в Италию. После того, как твои братья, тети, дяди и все остальные умоляли твоего отца не отправлять тебя и провалились. Ты позвонила мне. Сказала, что мне лучше не влюбляться в кого-нибудь другого, потому что...

— Заткнись, — Дона сердито взглянула на меня. — Я помню. Тебе не нужно это говорить.

— Потому что я принадлежу Донателле Авиэле Каллахан.

Она нахмурилась.

— Мне было пятнадцать, я была глупа.