Дитя порока

— МИСТЕР. КАЛЛАХАН! — отрезал я, отворачиваясь от него. — Все забыли о своем месте, господин мэр, и я возьму на себя вину за это. Я позволил вам выдавать за свои мои достижения, достижения моей семьи, так долго, что вы начали верить, будто они ваши. До меня вы работали простым детективом, настолько задолжавшим, что готовы были сдаться и сыграть в мертвеца за несколько тысяч долларов, плюс ваша жена с маниакальной депрессией и сын-наркоман. Я подобрал вас из сточной канавы, отряхнул и подарил этот блестящий пьедестал, на котором вы сейчас так гордо восседаете. Вы не давали разрешения на мой бизнес, он шел перед вами! Что бы здесь не случилось, вы сделаете так, как вам скажут...

— Я не позволю людям гибнуть...

Уронив корзину, я схватил его за шею, толкая к стеклянной двери и сжимая.

— Никогда не перебивайте меня, мистер Такахаси. Я по уши погряз в неуважении и не потерплю его от вас. Вы вернетесь в свой офис, сядете в красивое большое кресло, вспомните, кто вас в него усадил, и терпеливо подождете, пока я свяжусь с вами и отдам приказ. Я ясно выразился? — Я крепче сжал его шею, вынуждая мужчину поднять подбородок. — Я. Ясно. Выразился?

— Д... да...

Когда я его отпустил, мэр закашлялся и попытался отдышаться, наклонившись в сторону, пока я поднимал свою корзину.

— Люди, вроде вашего сына, постоянно будут умирать. Не я подсадил вашего сына на наркотики. Йоширо подсадил себя сам. Люди, вроде вас, всегда будут болтать, будто они очистят города и придушат поставки наркотиков, забывая, что такие же, как они люди, в этих же городах позволяют грязи распространяться. Зачем же? — спросил я, наклоняясь за желе. — Потому что не могут справиться. Неважно, с физической или психической болью. Они так сильно хотят сбежать, что примут, что угодно. Вы не можете остановить наркотики, не остановив боль. А боль никогда не прекратится. Я думал, вы это понимаете. Думал, вы поняли, что мы поставляем безопасный яд, и поэтому уважал вашу роль. Но я ошибался. Вы тоже считаете, будто зло начинается и заканчивается Каллаханами. Так что внимательно наблюдайте и увидите, как этот город, город, который вам дал я, изменится, когда я прекращу все контролировать.

Я подошел к прилавку, опуская на него корзину и звоня в колокольчик. Я обернулся, когда услышал, как он идет к двери, поправляя галстук.

— Когда все закончится, мне просто нужно будет взять кольцо, и вы сможете преклониться, чтобы поцеловать его в знак благодарности.

Толкая дверь, он произнес:

— Хорошего вам дня, мистер Каллахан.

— У меня всегда хороший день.

Он обернулся, чтобы взглянуть на меня еще раз до того, как сесть в служебную машину и закрыть за собой черную дверцу.

— Как только услышал, что вы в городе, я отправил Китти и девочек к моей сестре во Флориду.

— Это вы к тому, что она не в кладовой и не помогла вам найти приложение с новостями? — ответил я, поворачиваясь к нему, пока мужчина суетился за прилавком.

— К счастью, нет. Я сказал им: видите, если Альфа Стаи приехал сюда лично, это значит, что некоторые люди лишатся головы, а мне не нужно стоять на перекрестке чьих-то интересов. Нет, сэр, — мужчина усмехнулся, пробивая продукты из корзины. — 41 доллар 97 центов.

— 41 доллар 97 центов? Вы меня убиваете, МакНарди.

— Девочки, трое, Каллахан, знаете, сколько стоит сегодня обучение? И, конечно, они все хотят пойти в дорогие университеты. — Он застонал, поднимая толстый кошелек и опуская его на стол, пододвинув ко мне.

— Я думаю, вы имеете в виду Лигу Плюща, — ответил я, открывая кошелек, чтобы быстро пересчитать наличку, достать несколько двадцаток и положить их на прилавок.

— Я имею в виду охрененно дорого. И это не считая того, что одна из них имеет наглость заботиться только о макияже и мальчиках? — ворчал он, давая мне сдачу так, что я сунул ее обратно в кошелек, возвращая его мужчине.

— Держите это и кое-что еще вам накапает. И поделитесь с мальчиками. Какое-то время дела будут идти неважно. Уверен, это поможет и с вашими девочками.

Он улыбнулся так, словно воскрес из мертвых.

— Вы слишком добры, Каллахан.

— А то! — согласился я, направляясь к двери. — Если бы все думали, как и вы, я все еще был бы в Чикаго, пребывая в блаженном неведении о том, как дорого нынче стоит желе.

— Я покупаю его у амишей. Все любят эти штуки. Их нигде больше не продают, только в магазине МакНарди.

— Значит, дам вам знать, стоит ли оно того.

Я вышел на улицу, ощущая легкий ветерок, и, забросив сумку на плечо, направился домой.

АЙВИ

— О боже, что это? — спросила я, откусывая кусочек рогалика и протягивая руку за добавкой желе.

— Золото амишей, очевидно, — ответил он, читая сообщения на своем телефоне, при этом лежа на кровати рядом со мной почти что голышом, если не считать полотенца вокруг его талии. Он вернулся с завтраком для меня еще до того, как я приняла душ несколько минут назад. — Дай мне немного.

Он наклонил ко мне голову, и я, отломав кусочек рогалика, положила его Итану в рот. Наблюдая, как он жует, я подождала реакции, но парень лишь кивнул.

— Хорошо, но все же не стоит таких денег.