Дитя Севера (СИ)

Еще… Ари задумчиво поддела иголкой черную бусинку, вздрогнула и вздернула плечи. По бокам побежали мурашки, и она резко дернула ладонью, стряхивая их. Что ей дались эти руки, хватающие ее в каждом кошмаре? И ладони, стискивающие ее и постепенно спускающиеся ниже или поднимающиеся выше? Ни одна женщина, известная ей, не умерла от замужества… Нет, жена лорда Вартэма как раз умерла, он ее убил, говорят, столкнул с замковой стены, куда она часто ходила встречать восход… Но не от первой же брачной ночи она умерла? Так что тоже ничего страшного, да и авось лорд-маршал не захочет прикасаться к Ари… Да, здесь три черный бусинки и одна тоненькая зелененькая полоска – портниха сказала, что это бракованная. Ну да, надежда тут у Ари тоже с изъяном, но какая есть.

И это все? Ари посмотрела на шесть бусинок. Да, больше не будет.

Ари вздохнула – да, ей впору бояться незнакомцев, переезда, но это ее не пугает… Вот и хорошо, а с двумя страхами она как-нибудь совладает. И ей надо завтра выглядеть хорошо – чтобы никто и не подумал, что она всю ночь рыдала и тряслась от страха. Особенно лорд-маршал – ведь он наверняка на это рассчитывает.

Главное – не бояться, но это легко сказать…

Глава 10

«Ну не трусь, не надо, ничего страшного, ты сама говорила», — убеждал Ари внутренний голос все утро. С утра она поверила себе, попрощалась с Бейтрис, обещала писать письма, стерпела восторженные охи и ахи наряжавших ее портних и лживые — матушки Имельды.

«Какая красавица, — завистливо вздыхали одни, — и в любом наряде хороша!» «Да, выросла из замарашки в такую благородную даму», — благочестиво возводила очи небу аббатиса. «Даже жалко, что лорд-маршал не хочет устраивать бал после свадьбы. Никто не увидит такую красавицу», — вторила им полная пожилая портниха, надевая на голову Ари плотную вуаль и подкалывая ее булавками к платью. Она расправила складки, и казалось, что вуаль лежит так сама, красивыми ровными волнами окружая Ари. Голоса портних жужжали вокруг Ари, как надоедливые пчелы, но она выдержала эту пытку без возражений.

И сквозь вуаль слова доносились глуше, поэтому Ари вздохнула спокойнее. «И не говорите, тяжело с этими вечно занятыми офицерами — чуть что, уезжают на войну... Знаем мы их войны в публичных домах», — хихикнула одна из портних, но на нее шикнули: «Что ты такое говоришь? Лорд-маршал должен срочно ехать на границу не ради каких-то... Это не твой офицеришка, который на тебе никогда не женится!»

Ари приободрилась, прислушиваясь к шепоту наряжавших ее — значит, он уедет! Только отвезет жену в замок и сразу же отправится ко двору или на границу... Прямо сразу! На неделю или две... Замечательно, лучше и не придумать, может, он бросит ее на пороге собора.

Она даже выдержала поездку с матушкой Имельдой, которая сопровождала ее до собора, и Ари ее ни одним словом не оскорбила — только позволила себе открыть окно и посмотреть на проносившийся за ним пейзаж — никаких густых лесов, только зеленое поле и фигурки крестьян, копошащиеся вдали.

Никаких благородных спасителей. Ладно, не очень-то и хотелось, если вспомнить ее сон. Она покрепче стиснула в руках букет невесты и услышала, как пара стебельков хрустнули. А она мяла его все сильнее. И цокот копыт казался ей похоронным набатом.

Но вышла она из кареты вполне спокойно, оперлась на поданную ей руку какого-то офицера — низкорослого блондина с открытой улыбкой. Вот замуж за него бы она пошла, не раздумывая. С таким искренним восхищением он на нее смотрел и так откровенно и с сочувствием объяснял ей каждый шаг, нежно придерживая под локоть и время от времени оборачиваясь к идущей чуть позади аббатисе:

— Мне выпала честь проводить вас к алтарю, и это огромная честь для меня... Осторожно, ступеньки высокие... Все уже в соборе, ждут только вас... Такое несчастное стечение обстоятельств, эти волнения на границе... Церемонию отменять нельзя, а торжества... не беспокойтесь, по возвращении лорд-маршал устроит самый роскошный бал, он обещал королю пригласить его с супругой, — он подал знак стоящим у резных деревянных дверей солдатам, и те распахнули створки. — Аккуратно, порог высокий.

Ари замерла, вглядываясь вглубь собора, залитого солнечным светом. Лучи проникали сквозь витражи и наряжали все вокруг в золотисто-радужные наряды — даже коричневые скамьи казались оранжевыми и теплыми. Все выглядело теплым, кроме одной фигуры у алтаря. Мужчина, одетый в фиолетовый приталенный камзол, сверкающий вспышками драгоценных камней, казался бы чернильным пятном на безупречно чистом холсте — так бы изобразила его Ари, если бы рисовала эту сцену.