Дитя Севера (СИ)

И Тарн и вправду стал далеким островом, а те люди, что некогда населяли древнюю Малессу, остались только там да у них, на Севере. Потому что так много пиратов было у Аберраха, что расселились они на завоеванных землях. Оттого жители Малессы почти все смуглы и темноволосы. Отец презирал их и звал сбродом.

... — Аредэйл Хольм! — в дверь постучали, и вот уже на пороге стояла сестра Лизбет. — Поторопись с завтраком. Госпожа аббатиса немедленно требует тебя к себе.

— Меня? — Ари лихорадочно перебирала в уме, что же она могла такого натворить, и зачем с ней желает побеседовать сама матушка Имельда.

— Не мешкай, — сестра Лизбет немного смягчилась, видя недоумение на лице Ари. — Она желает говорить с тобой. О чем — не сказала. Но дело серьезное.

...Ари шла по крытой галерее, постоянно поправляя складки платья — аббатиса не любила неопрятности и беспорядка в одежде. Интересно, что же ей все-таки понадобилось? Последний раз Ари побывала в покоях матушки Имельды года полтора назад: тогда та отчитывала ее и Бейтрис за то, что девочки посмели выйти за стены монастыря. На самом деле — какими же глупыми они были тогда! — они возомнили, что им удастся навсегда покинуть обитель. Добраться до ближайшей деревни, попросить какого-нибудь крестьянина, чтобы посадил их на свою телегу и подвез до имения дяди — графа Таннистри, матушкиного брата. Он бы спрятал их обеих — тогда Ари твердо верила, что именно так он бы и поступил. Только вот отчего сразу не забрал ее к себе, раз оставаться дома ей было нельзя?

Она долго не могла понять, почему оказалась в монастыре Святой Симоны, ведь под покровительство монахинь отдавали только сирот, а родители Ари были живы. Это случилось, наверное, месяца через три после пропажи Бастьена. В замок прибыли солдаты — другие, не из королевского гарнизона, к этим она уже почти привыкла. И с ними была строгая сухощавая женщина в черных монашеских одеждах. Ари сразу же отправили в ее комнату, ничего не объяснили, только велели, чтобы горничная помогла ей собрать вещи. И матушка с батюшкой — они тоже молчали. Но Ари была уверена: им-то точно известно, почему ее увозят из дома. Что она такого сделала? Почему ей не позволяют учиться в замке, хотя у них есть ментор? "Прощай, дитя, — матушка поцеловала ее в лоб. — И помни: все испытания, что посылает нам Всевышний, должно принимать со смирением".  А отец... он просто стоял у окна, даже не подошел, чтобы обнять ее. Только солнце играло в его седых волосах.

Ее усадили в карету, напротив устроилась неприветливая монашка. Ари вся сжалась — ей было страшно. Она никогда нигде не бывала, разве что в замке Таннистри у дяди или в деревне, когда отец брал ее и Бастьена с собой на ярмарку. И все же она спросила: раз никто не желает ничего ей объяснять, то, быть может, хоть эта суровая женщина...

— Тебе не место здесь, — резко оборвала ее та. — Твой отец — изменник. Тебе и твоим родителям стоит поблагодарить доброго короля Диармейда, да продлит Всевышний его годы!

— Но разве отец...

— Не болтай. Не мне вести с тобой эти разговоры. Рано или поздно ты все узнаешь сама.

Глава 3

Ари нерешительно подняла руку, чтобы постучать, но дверь неожиданно распахнулась ей навстречу — её здесь уже ждали. Матушка Имельда — невысокая полная дама с округлым лицом, с которого, казалось, никогда не сходит приторная благостная улыбка, такая же лживая, как и она сама — восседала за столом, перебирая чётки. Её помощница, сестра Хильда, тощая и юркая, как голодная крыса, тут же оставила их, повинуясь едва уловимому жесту аббатисы.

— Заходи, дитя, располагайся поудобнее, — матушка Имельда указала Ари на высокое резное кресло. И это было так непривычно: до сих пор Ари случалось только стоять возле самого порога, теребя края рукава и виновато потупив взор. На самом деле она никогда не чувствовала себя виноватой, чтобы они с Бейтрис ни натворили. Здесь они в тюрьме, а бунтовщикам ведь позволено всё. Разве нет? — Ты уже стала совсем взрослая, и мы все печёмся о твоем здравии и благополучии, не только о сиюминутном. Сейчас пришло время подумать о твоем будущем, чтобы оно было достойно тебя.

Речи матушки Имельды всегда становились медово-тягучими, когда она хотела сказать какую-нибудь гадость, наказать или унизить. Так ей, наверное, было веселее — убаюкать ласковым тоном и смиренной улыбкой, утопить в сладкой патоке, а потом с той же миной невинной голубки наблюдать, как жертва пытается вырваться. Как будто аббатиса муху приманивала на клейкую ленту…

Ари поежилась и села в кресло, отгоняя нехорошее предчувствие. Будущее? Какое у нее будущее вне стен этого монастыря? Может, вернут обратно к родителям, чтобы она стала еще одной пленницей родного замка? После исчезновения брата родителям нельзя выезжать без сопровождения дальше трех соседних деревень, общаться со внешним миром, самозваный комендант Хольма вскрывает все их письма. Или именно это аббатиса и считает достойным будущим для отродья мятежника? Сидеть в каменной клетке, под надзором солдат из королевского гарнизона…

 А матушка Имельда продолжала: