Дитя скорби (СИ)

Неожиданно, мужчина на кресле открыл глаза, метнул в меня пронзительный взгляд, от которого я вдруг вздрогнула. Показалось, что по всей пещере прокатился сильный порыв ветра, ветви кауруса качнулись, тихо зашумев. Незнакомец поднял голову. Неотрывно глядя на меня светящимися, как каурусовские ветви, голубыми глазами, произнес:

- Ниэнель, дочь моя! - голос его был хриплый ото сна.

Я нервно сглотнула.

Глава 39

Глядя на мужчину, не могла понять, какой расе он принадлежит. С одной стороны, визуально все говорило о его человеческом происхождении, но. Даже себе не могла объяснить это «но». Какая-то особенная сила исходила от взиравшего на меня, вселяя странный трепет.

- Не можешь понять, кто я, что из себя представляю? - как-то грустно усмехнулся мужчина.

- Не удивительно. Ты и так мало помнишь, а со мной и вовсе встречалась всего несколько раз.

Как странно! Сперва называет меня дочерью, а потом заявляет, что мы виделись только пару раз. Что это все может значить?

- Я - не эльф, и не человек, - тяжело поднимаясь со своего места, заявил неизвестный. - Я

- эфемер, посланник Создателя.

Наверное, на моем лице отразились полная растерянность и абсолютное непонимание, потому как мужчина тяжело вздохнул, снова аккуратно опустился на кресло. Его тяжелый, испытующий взгляд прошелся по мне, словно стараясь заглянуть в душу, в помыслы, в сокровенные желания. Он легко взмахнул рукой, и ветви магического дерева зашевелились, поползли ко мне, стали сплетаться, и, за несколько секунд образовав некоторое подобие сиденья, замерли.

- Присаживайся, - спокойным тоном, словно не совершил только что чуда, произнес незнакомец, назвавшийся эфемером. - Чувствую, что разговор предстоит долгий и обстоятельный, а в ногах правды нет.

Аккуратно присела на созданное специально для меня из ветвей кауруса место, ожидая подвоха. Но ничего не произошло, ветви чуть прогнулись под тяжестью моего тела, и только.

- С чего бы начать... - сцепив пальцы и упирая руки в колени, произнес эфемер, склоняя голову. - С самого начала, наверное.

Новый вздох и пронзительный взгляд нечеловечески ярких глаз на меня.

- Когда Создатель сотворил этот мир, тот получился не совершенный, требовал, так скажем, шлифовки, тонкой, ювелирной работы над ним. - начал он, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. - И тогда он создал нас, эфемеров. Мы были теми инструментами, с помощью которых следовало отшлифовать мир, придать ему завершенность, помочь детям создателя - эльфам, людям, гномам - приспособиться к нему. Мы ходили по миру и выполняли свою работу. Когда тот стал сиять, многие из нас вернулись к Создателю, но некоторые, те, кто полюбил этот край, остались. Одним из таких был и я.

Нервно поерзала на сиденье, начиная понимать, что передо мной, видимо, какое-то сверхсущество - посланник местного божества, не меньше. Именно потому от него веяло такой странной, гнетущей и манящей силой, заставляя инстинктивно трепетать.

- Сперва я просто ходил по миру, наслаждаясь им, наблюдая, веселясь, - продолжал эфемер.

- Но однажды.

Он замолчал, задумался, ушел в себя. Молчание затягивалось, мне было неловко торопить это существо, но понимала, что очень скоро о побеге Эсфиля из казематов станет известно Владычице, и тогда за нами кинуться в погоню. Я просто не могла себе позволить рассиживаться тут, ожидая, когда древнее существо придет в себя.

- Что однажды? - трепетным полушепотом произнесла я.

- Однажды я встретил твою мать, - выговорил он на выдохе. - И влюбился. Никогда не думал, что таким, как я, доступно это чувство. А оказалось. Прекрасная эльфийка пленила меня, забрала несуществующее сердце, а я был этому рад. Прекрасная, как свет полуночной звезды Виатеэль ответила на мои чувства не сразу. Много лет мне пришлось добиваться взаимности, но.

Новая тяжелая и долгая пауза, красноречиво указывающая, что эфемеру трудно говорить, дышать, даже существовать. Он будто бы рябил изредка, расплываясь всей своей замершей в кресле фигурой, стремясь превратиться в легкую голубоватую дымку.

- Что «но»? - на этот раз смелее спросила я.

- Но однажды Виатеэль ответила на мои чувства взаимностью, и на свет появилась ты, дочь моя. - с придыханием ответил эфемер. - Создатель, давно переставший интересоваться судьбой этого мира, ушедший творить другие, узнав о твоем рождении, призвал меня к себе. Еще бы! Это же было нечтом невероятным, невозможным, исключительным. Ведь считалось, что эфемеры бесплодны.

- Так может я не твоя дочь вовсе? - тут же вставила я.

- Моя, - усмехнулся мужчина. - Иначе Создатель не обратил бы внимания на твое рождение и не призвал бы меня к себе. Но настоящая любовь способна на все, даже создать жизнь там, где быть ее не может.

Эфемер снова тяжело вздохнул и замер, но всего на несколько секунд.

- Я не посмел ослушаться его, хоть и предчувствовал беду... - продолжал он. - А когда вернулся... Моя любимая была мертва, а ты затерялась среди иных миров.

- Но как? - удивилась я.