Дитя смерти (СИ)

Юлия послушно отправилась к себе, обдумывая все увиденное и услышанное ею. И все мысли девочки были об отце, которого она не знала, но так хотела узнать, а еще о странной реакции матери… Она долго ворочалась, прежде чем уснуть. Но все же сон поймал ее в свои сети, и ей привиделось красивая и, вместе с тем, пугающая картина: большое скопление людей, влюбленная пара, целующаяся под дождем и какая-то несчастная, которую должны были распять на кресте. Должно быть, толпа собралась, чтобы полюбоваться этим зрелищем. Юлии было жалко бедняжку, но ее внимание было приковано не к ней, а к целующимся. Девочку поразила внешность обоих. Ей показалось, что она узнает эту красивую жестокую патрицианку. Да, так и есть, это ее мать, только моложе лет на десять. А кем тогда является незнакомец? Что если это ее отец? Юлия жадно всматривается в его черты и… узнает в них собственные. Да, в ней есть и от матери, но в основном она похожа на него. Как он красив и величествен! Хотя она улавливает в выражении его лица пресыщение, горечь и какое-то разочарование. Что-то вышло не так, как он хотел, что-то причиняет ему боль. Но отец любит ее мать, это она чувствует, вот только его любовь борется с тенью любви к другой женщине… должно быть, к той распятой.

Мать что-то шепчет отцу на ухо, и он слегка краснеет. На лице его написаны смущение и радость. Вот, она уводит его с собой, и теперь девочка видит их в спальне. Она очень смущена, так как занимаются они там такими вещами, о которых не говорят детям. Юлия будто подглядывает за своими родителями. Мать нежно ласкает ее отца, и тот, полуприкрыв глаза, наслаждается ее ласками. И тут происходит нечто жуткое… в руках матери появляется кинжал! Боги… это она, она его убила! Ее мама убила ее отца!

«Отец… папа, папочка!» — плача, зовет его во сне Юлия.

Теперь она видит себя одну-одинешеньку в кромешной тьме. Рядом никого… Но вот она слышит чьи-то приближающиеся шаги. Снова появляется Он… Как он бледен, а его тога вся в крови, но он жив, а его глаза полны любви и нежности к ней. Цезарь прижимает девочку к своему сердцу, гладит по волосикам, а потом говорит, что любит ее… и ее мать. Да, он говорит, что прощает Алти содеянное и все еще любит ее…

========== Глава шестая Ад и рай ==========

Поутру Юлия, принимая скупой поцелуй в лоб от матери, думала о том, стоит ли ей говорить о своем необычном сне. Увиденное в нем не просто взволновало, а перевернуло детскую душу, но все же девочка сомневалась в том, что это могло быть правдой.

— Ты сегодня какая-то задумчивая, прямо на себя непохожа, — проговорила ее мать.

— Мам… — Юлия вздохнула. — Я видела во сне отца, и он сказал, что не сердится и все еще любит тебя.

Алти побледнела и пристально посмотрела на дочь.

— Ты видела его? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Да, и я все знаю, мама. Я знаю, кто его убил.

Взгляд девочки был не по-детски твердым и одновременно печальным. Глядя на нее, Алти подумала, что она, должно быть, и вправду знает все, а коль так, таиться от нее бессмысленно.

— И он, он… — у шаманки перехватило дыхание, — сказал, что не сердится на меня… после ЭТОГО? И ЛЮБИТ?

Ее голос предательски задрожал, этой женщине самой было странно испытывать подобное. Почему ее, вообще, это волнует?

— Да, он любит тебя, мама, — подтвердила Юлия. — И знаешь, я видела то, как вы целовались под дождем и как он смотрел на тебя при этом! Было видно, что он любит тебя, и как любит! Эх, вот если бы он снова был с нами, чтобы вы были вместе!..

У Алти заблестели глаза.

— Это можно сделать, — промолвила она. — Но очень опасно…

Взгляд чудесных зеленоватых глаз ее дочери тоже засветился надеждой.

— Что для этого нужно сделать, матушка? — спросила она. — Я бы все отдала, лишь бы папа был жив.

— Видишь ли, единственный известный мне вариант — это, чтобы кто-то любящий его согласился пойти вместо него в Тартар, но еще не факт, что боги примут жертву.

После материнских слов Юлия какое-то время молчала, словно что-то прикидывая для себя. Потом она выпалила:

— Мама, в Тартар отправлюсь я! Я люблю папочку и на все пойду, чтобы он был с нами.

Алти встрепенулась. Шаманка была жестока и порочна, но мысль о том, что она может потерять дитя, чье рождение стоило ей таких мук — плод их с Юлием смертельной страсти — ужаснула ее. Сама-то она отправиться в Подземный мир не могла, поскольку богам нужна была жертва с чистой душой, а не чернокнижница и прирожденная убийца.

— Не нужно этого делать! — вскричала Алти. — Я слишком порочна, а ты чиста и твою жертву, вероятно, примут, но ведь он будет со мной, а не с нами обеими. Если тебя оставят в подземном мире, ты будешь в разлуке с ним, а я без тебя!

— Я готова умереть, лишь бы он был жив, — серьезно проговорила Юлия.

— Ну что же, — тяжко вздохнула мать, — это твой выбор. Ты многое унаследовала от меня, надеюсь, это поможет тебе выстоять.

Сердце самой Алти только что сделало собственный жестокий выбор — жизнь родной дочери в обмен на жизнь мужа. Шаманка начертала магические знаки и принялась творить замол духам.