Дитя Стужи

— Ты кого пугаешь, пацан? У меня бойцов здесь хренова туча. Тут серьезные деньги подвязаны, так что не вякай. Подписываешь бумаги — мы отпускаем твоего корешка и тихо-мирно расходимся. И за лохов нас не держи. Учти, мы тебя давно уже отслеживаем. Придешь один. Если заметим хвост…

— Значит, так, урод! Я буду один, но если с Ромкой что-нибудь случится, то лучше сразу себе пулю в лоб пускай, потому что простой, легкой смерти я тебе не дам. Ты у меня ее вымаливать будешь, сука. Адрес!

— Садись в машину и кати на Первомайку, шестьдесят три, герой, — послышался из трубки пренебрежительный смешок. — И если хоть кого-нибудь на хвосте принесешь, мы твоего дружка порвем. Придешь один и без оружия.

В трубке запищали гудки отбоя. Валентин кинул деньги на стол и, не дожидаясь сдачи, выскочил из кафе, забыв одеться. Запрыгнув на водительское кресло своей «Нивы», он завел мотор, отъехал от обочины и надавил на газ, спеша в сторону дорожной развязки, которая поможет ему кратчайшим путем вывернуть на улицу Первого Мая. Сгоряча он не сразу заметил, что за то время, пока он сидел в кафе, погода резко испортилась. Откуда-то наползли свинцовые тучи, из которых повалили хлопья мокрого густого снега, но, когда юноша вывернул на Первомайку, мокрый снег сменился мелкой, колючей ледяной крупой. Мороз крепчал на глазах.

«Аненербе, — внезапно понял лейтенант. — Эти шавки сами бы тявкать не посмели. Одна бригада отморозков здесь уже сгинула. По системе шухер идет, эти козлы всех сдали — и тут опять наезд. Наезд левый, но хорошо проплаченный. У Аненербе здесь, в России, наверняка позиции слабы, своих кадров не хватает — вот и нанимают всякую шушеру. И взять они меня хотят непременно живым, иначе давно уже грохнули бы из-за угла. Я же не в бункере сижу, постоянно где-нибудь болтаюсь. Хороший снайпер, автоматная очередь из проезжающей мимо машины — и на клиента можно примерять белые тапочки».

— Появился сигнал, — раздался голос оператора из капсулы радионаушника. — Он едет по Первомайке. Едет быстро и…

— Агент Херувим! Что происходит? — перебил оператора Стас.

— Захват заложника, — спокойно сказал Валентин. — Заложник предположительно находится по адресу Первомайка, шестьдесят три, но, возможно, это блеф. Проверка: не приведу ли я хвоста. Охота идет на меня. Думаю, это работает Аненербе. Без моего приказа ничего не предпринимать.

— Какого приказа? — заорал Стас. — Ты что, обалдел, Херувим?

Шквал ветра швырнул в лобовое стекло машины такой мощный снежный заряд, что юноше пришлось включить дворники.

— Твою мать!!!

Этот снежный заряд, залепивший стекло, будто прочистил ему мозги. Он понял, кем был тот согбенный старик, принесший Дивии замерзшего ребенка.

— Валька, что с тобой? — раздался из капсулы перепуганный вопль Дашки.

— Никому ничего не предпринимать! — заорал Валентин. — Все испортите! Здесь могу справиться только я!

— Да что случилось-то? — рявкнул Стас.

— Дитя Стужи проснулось. Никому к этому дому близко не подходить! И держите Дашку!

Лейтенант затормозил около одноэтажного каменного дома, на стене которого красовалась табличка «63», снял с себя пиджак, сбрую с пистолетом, кинул их на соседнее сиденье и вышел из машины. Над входом в здание висела вывеска «Ритуальные услуги».

— Шутники, — скрипнул зубами Валентин и решительно толкнул дверь.

Как только он оказался внутри, к нему сразу подступила пара громил. Кроме них, в приемной конторы ритуальных услуг никого не оказалось, несмотря на то что смертность в России значительно превышает рождаемость.

— Оружие!

— Я чистый, — спокойно сказал лейтенант, поднимая руки, и позволил себя обшарить.

Он твердо решил ничего не предпринимать, пока не убедится в безопасности Романа. Если ему не удастся спасти его жизнь, это будет конец. Никогда еще судьба мира так не зависела от жизни одного-единственного человека.

— Вперед, — подтолкнул его к двери, ведущей в служебное помещение, один из бандитов.

Валентин и тут упираться не стал. Подсобным помещением оказалась мастерская, заставленная гробами, гранитными памятниками, надгробными плитами и каменными крестами, к одному из которых был прикован Роман. Голова его свесилась на мерно вздымающуюся грудь, что говорило о том, что он жив, хотя и находится, скорее всего, без сознания. К затылку его был приставлен пистолет, который держал в руке один из бандитов, с любопытством рассматривая Валентина. А бандитов на этот раз было много. Не меньше тридцати уголовников распределились по мастерской. Кто сидел на скамеечке с автоматом в руках, держа под прицелом лейтенанта, кто осторожно выглядывал в окно, проверяя, не притащил ли клиент за собой хвост. Короче, каждый был занят своим делом. Из группы бандитов вперед вышел джентльмен в костюмчике от Версаче, вертя в руках миниатюрный хрустальный шар.

— Ну наконец-то, — расплылся он в белозубой улыбке, продолжая поигрывать шаром, — давно вас ждем.