Дитя Света

— Вот и на дракона не обижайся, — он снова улыбнулся. — У них все происходит через слово — слишком. Вспомни, как в академию ворвался. Как на ректора накинулся. Дядя любит тебя, но теперь он любит еще и твою подругу.

— Вот погибну, даже не заметит, — сморозила я первое, что пришло в голову, и меня рывком остановили.

— Даже мысли подобной не допускай, — прошипел демон, ощутимо сжав мой локоть.

Я вскрикнула и уже собралась сломать ему руку, когда нас обхватили блондинистые длани.

— Ругаетесь? Правда? Я дождался этого счастья? Мэенок, он тебя обидел, и ты его бросаешь? Мое предложение все еще в силе, — жизнерадостно сообщил Крис.

— Не надейся, — ответили мы с Кианом, Аерн не расстроился.

— Ладно, но помечтать-то можно, — хохотнул он. — Ну, что встали, учеба ждет.

Демон выпустил мой локоть, поцеловал пальцы и сжал их, увлекая к учебному корпусу. Пока мы шли, во мне все еще бродили возмущение и вредность, потому я не стала мелочиться и спросила Криса:

— Крис, а у Киана тоже было много подружек в академии, как у тебя?

— Куда ему до меня, — хмыкнул Аерн и тут же бросил на демона настороженный взгляд. — А тебе зачем?

— Любопытно, — буркнула я.

— Могла бы и у меня спросить, — недовольно отозвался Киан. — Светлячок, с чего вдруг такая заинтересованность моими отношениями до тебя.

— Любопытно, — повторила я, чувствуя себя вдруг маленькой и глупой. — Ты вот про меня все знаешь, а я про тебя ничего. Я тебе вообще досталась без единых отношений.

— Как это? — обиделся блондин. — А я?

— А ты не считаешься, — ответила я.

— Мэенок, ты меня смертельно оскорбила, — надулся Крис. — Как будешь выпрашивать прощения, даже не представляю.

— Я за нее попробую, — пообещал Киан.

— Все, простил, — тут же сообщил Аерн. — Умеешь ты уговаривать, демоняка сладкоголосая.

— Договорился, — рыкнул демон, и мои жених с поклонником унеслись в неизвестном направлении.

Ну, вот, и эти меня бросили. Сверимся со списком молчания: дракон, демон, блондин. Все верно. Остались Чудик и дядя Алаис. Эти не подведут, я в них верю. Я в одиночестве вошла в учебный корпус, раздумывая, как мне теперь отлавливать свою сумку, которая сбежала вместе с Кианом. Сумка нашла меня сама, вместе демоном, правда. Он поймал меня на лестнице, веселый, запыхавшийся и воинственный.

— Ускользнул, юркий хорек, — сказал он, подхватывая меня на руки и взбегая наверх.

Я промолчала. Молчала я, пока он нес меня до аудитории, молчала, пока целовал перед разлукой в занятие, а дальше было занятие, потому я молчала уже закономерно. Но не очень долго.

— Профессор Ивнагер, позвольте мне ненадолго покинуть аудиторию, — попросила я, смиренно склонив голову.

Преподаватель по моровым болезням мгновение изучал меня колючим взглядом, потом махнул рукой и вернулся к прерванной лекции, а я спешно покинула занятие и устремилась в дамскую уборную. Вместе со мной зашла выпускница из прикладников. Я скрипнула зубами и зашла в кабинку, ожидая, когда девица сделает свои дела и уберется из моей импровизированной допросной. Она долго мыла руки, что-то поправляла в прическе, потом занялась прыщиком на подбородке, и я чуть не взвыла, наблюдая за ней. Наконец, прикладница вздохнула и покинула уборную.

— Лентяйка и прогульщица, — проворчала я.

Но только собралась звать домового, как дверь снова открылась и вошла провидица со второго курса. У них паломничество что ли сегодня в эту обитель мрамора и моего одиночества?! Пришлось просидеть в кабинке, пока и эта страждущая не закончила с насущным. Провидица была быстрей. Но она, не видав меня, когда вошла, выходила со словами:

— Привет, Мэй. До конца занятий уже никто не зайдет, — сказала она и вышла.

Я чуть не брякнула "спасибо", но потом поняла, что девушка вряд ли осознавала, что сейчас сказала. С провидцами всегда так. Хаотичные видения, предчувствия и предсказания ребята не помнят. Но информация полезная. Я вылезла из кабинки и позвала:

— Дядя Мокрей, покажитесь.

Домовой в этот раз не заставил себя долго ждать. Кряхтение раздалось спустя несколько мгновений. Он уселся на мраморную раковину, свесив ноги, и выжидающе посмотрел на меня.

— Здравствуйте, дядя Мокрей, — поздоровалась я.

— Здорово, чего звала? — сразу перешел к делу мой осведомитель.

— Дядюшка Мокрей, помните, вы мне рассказывали про то, что на десятую луну чувствуете нехорошее? Про голоса еще рассказывали. Вы упоминали трех выпускников. Вы ведь знаете, кто это? — я тоже не стала расшаркиваться.

— Вот ты, девка, как по делу, так в уборную зовешь. Нет, чтобы в гости зайти, да за чайком поговорить, — попенял мне домовой.

— Простите, — я повинно опустила голову.

— Прощу, что уж с тобой делать, — вздохнул дядя Мокрей. — Только говорить тута не буду. Это тебе мое последнее слово.

— Почему? — опешила я.

— Вот вроде умная ты девка, а дура, — назидательно произнес домовой. — В бабьей уборной разговаривать для меня оскорбительно.

— А после занятий? — поинтересовалась я.

— Как стемнеет, приходи. Ждать буду, — велел он. — И конфеты прихвати.

— Хорошо, — согласилась я, а что тут еще сделаешь?