Дитя Тьмы и Света (СИ)

Мужчина, так давно не ощущавший подлинного счастья, сейчас был самым счастливым человеком на свете. Особенно когда девушка передала ему дочку. Темный был готов расплакаться от радости и умиления.

— Роза… моя Розочка…

Врачи неожиданно засуетились вокруг уставшей Белль. Она тяжело дышала, почти хрипя. И тут Роза заплакала.

— В чем дело? — недовольно спросил Голд, отрывая глаза от дочери. Ответ отпечатался на лице его жены: Красавица была бледна и неподвижна.

— Вызывайте реаниматологов! — скомандовал Вэйл. — Быстрее! Пульс замедляется, мы ее теряем!

Чтобы дать жизнь дочери, Белль потратила все силы… Мир Румпельштильскена в один миг рухнул. Все вокруг замедлилось, почти остановилось. Мужчина так и продолжил бы стоять без движения с дочерью на руках, смотрел на тело жены, размышляя и проклиная судьбу за несправедливость… Если бы не жжение в области сердца. Из внутреннего кармана вылетел лист бумаги, оставленный Розой. Он развернулся, и Темный увидел, как на бумаге начали проявляться слова.

Отдай меня маме в руки

Мужчина тупо смотрел на слова, пока голос дочери в голове не ударил его, словно ток:

«Ну же! Делай, как я написала! Ты обещал!»

Дрожа, как осиновый лист, Голд подошел к угасающей Белль и осторожно вложил ей в руки горячее тельце. Женщина почувствовала движение рядом с собой, поэтому из последних сил приоткрыла глаза. Лишь бы хоть на мгновение увидеть дочку… А малышка, едва оказавшись на руках у матери, перестала плакать, зашевелила ручками. Вдруг ее нежная кожа стала излучать нежное, как дымка, голубое сияние. Потом оно окутало и Белль. Приборы перестали громко пищать: состояние молодой мамы приходило в норму.

— Родная? — Румпель наклонился к Белль. Женщина распахнула свои голубые, как небо глаза. — Теперь все хорошо…

— Румпель? Что произошло? — Красавица рассеяно посмотрела на малышку в своих руках.

— Она знала… — забыв о присутствии врачей, маг расплакался. То ли от счастья, то ли от облегчения. — Роза дала мне записку с инструкциями, потому что знала, что ты при ее рождении окажешься при смерти. Малютка тебя исцелила.

Белль посмотрела на ребенка в своих руках, поцеловала ее, ощутив приятный пряный запах нежной кожи, и тоже заплакала.

— Первое сотворенное Розой чудо… Наша дочка, Румпель…

Мужчина улыбнулся жене и осторожно обнял двух самых дорогих ему людей.

— Спасибо, Белль. Спасибо за дочку. — Он поцеловал ее.

— Что такое? — Красавица заметила шок в глазах мужа, когда он отстранился от нее.

— Роза… — Голд провел над головой женщины ладонью, шепотом констатируя факт, — она не просто тебя исцелила. Она сделала тебя бессмертной!

Прошло всего три дня, и Белль выписали. Она чувствовала себя превосходно и не выпускала дочь из рук ни на секунду, если только Румпель не протягивал руки к дочери. Новорожденная Роза была невероятно спокойной и на вид ни чем не отличалась от обычных детей. Но силой от нее веяло за версту. По очереди или толпой к счастливому семейству наведывались родственники и друзья. Цветами была заставлена вся палата. Даже Морис, когда услышал о рождении внучки, пришел навестить их с дочерью. Белль была рада видеть отца, хотя и чувствовала, что он не может скрыть своего разочарования и ненависти от мысли, что ребенок этот от Темного. Морис так и не решился взять Розу на руки, хотя малышка и так в его присутствии вела себя беспокойно. Когда счастливые родители выходили из больницы, на крыльце они встретили Эрика.

— Поздравляю. — Сказал он, протягивая Белль букет красных роз.

— Спасибо. А вот и Роза. — Женщина показала Призраку новорожденную. Мужчина удивленно рассматривал маленького человечка в одеяле на руках матери. Это малютка должна вырасти в красивую, нежную и смелую девушку, которую он любит всем сердцем и душой и которая полюбит его. Его — Призрака Оперы…

«Как смешно и грустно… К тому времени, как Роза повзрослеет, мне будет… Нет, она не захочет связывать судьбу с человеком вдвое старшее ее. Ей нужен молодой, здоровый и спокойный молодой человек, который сделает ее счастливой. А я…» — поток мыслей оборвался, потому что малютка зашевелилась на руках матери и открыла впервые глаза. На Эрика, такого счастливого и грустного одновременно смотрели большие, заспанные разномастные глазенки — голубой и карий. И мужчине показалось, что Роза улыбнулась ими…

20 лет спустя. Зачарованный лес

— Куда ты опять? Неужели к нему? — спросил Румпель, увидев дочь вечером после возвращения.

Девушка спустилась в столовую в красивом голубом платье и синей шифоновой накидке, которая крепилась на шее серебряной брошкой. Волосы темными прядями, которые отливали золотом, струились по спине. Она проигнорировала последний вопрос отца.

— Просто у меня сегодня певучее настроение. К тому же вечер сегодня особенно прекрасен!