Дитя ворона

— Ох уж эта Надин, вертихвостка та еще, ну я ей устрою крабовую жизнь, — процедила русалка. — Ты-то чего плачешь? Я же сказала, что помогу. Зови меня Адела. И хватит уже меня обнимать, ты сухая и шершавая, — русалка освободилась от ее объятий и наморщила нос.

Девочка хихикнула:

— Ты сможешь отнести меня на тот берег?

Русалка обернулась и, пожав плечами, ответила:

— Из моих сестер я самая сильная, так что непогода мне ни по чем. Туши пламя и поживее собирайся, буря должна была начаться еще час назад, да я попросила морского владыку попридержать ее, — в голосе Аделы слышалась гордость.

Энья не стала задавать лишних вопросов, сейчас было важно скорее вернуться домой. Может быть, Девон уже там и ищет ее. Набрав в ладошки воду, она поднялась на холм, но вся вода утекла между пальцев и Энья не донесла даже капельки.

— Эх ты! А еще будущая чародейка! — насмешливо окрикнула ее русалка. — Водой надобно управлять, а не носиться с ней, как с вялой медузой, ты лучше помани ее к себе! Попроси о помощи, или твой герцог тебя этому не учил?

Энья наморщила нос. «Ну вот как мне ее призвать? Я и огонек-то едва сумела вызвать».

Из-за спешки и напряжения от холода, у Эньи так ничего и не вышло. Русалка теряла терпение и раздраженно шлепнула хвостом по воде, да так сильно, что от берега к одному костру и второму пошла волна, потушив их.

— Вот как надо! — похвасталась Адела.

— Я так еще не умею… — вздохнула Энья, перекинув мешочек через плечо.

— Была бы русалкой — умела, но да не все сразу. Чародеям вообще редко когда стихии поддаются, а чтобы несколько — так тем более, — русалка отплыла, и Энья устроилась у нее на спине. — На шею не дави и за волосы не тяни, — предупредила дева.

Энья постаралась не цепляться за нее, но волны были такими сильными, что девочка несколько раз чуть не расцепила пальцы. Она видела, что Аделе тяжело. В полумраке щеки русалки покраснели, она тяжело дышала, но упорно продолжала плыть дальше.

— Ох неспокойно море, не к добру это… может, кто попал в беду из чародеев, — рассуждала Адела, активно гребя и рассекая ладонями волны. — Бывает, что природа связана с носителем магии и либо бушует, либо плачет или радуется вместе с ним. По крайней мере, так говорит морской владыка, а у вас, чародеев, вечно какие-то неприя… — что-то дернуло русалку за хвост, и они погрузились под воду. Энья не успела глотнуть воздуха и затрепыхалась, прежде чем по-собачьи выплыла на поверхность.

До берега оставалось недалеко, и она поплыла туда, стуча зубами от холодной воды и подступающего страха. Предчувствие кричало об опасности, позади она слышала крик Аделы, и вдруг ее ноги что-то коснулась. Сцепив зубы, чтобы не закричать, девочка замахала руками и ногами, пока не ступила на мелководье.

Поодаль, где была черная пропасть, она увидела острый плавник и огромную белую акулу.

— Беги домой! — крикнула Адела. — Это отец за мной прислал! Не бойся!

Энья помахала ей рукой, поблагодарила и бросилась в дом.

[1] Куде́ль — очищенное волокно льна или шерсть, приготовленные для прядения.

Глава 8

— Девон! — Энья с криком вбежала в дом. За окнами полил дождь и небо расчертили яркие вспышки молнии. Но девочку встретила все та же пустота и одиночество, от которых она сбежала утром. Здесь не было ни горящих каминов, ни ароматного ужина, не было уютных посиделок за приятной беседой. Пустота.

— Ну где же ты?! — всхлипнув, окрикнула она и с очередной молнией услышала звук разбитого стекла. Бросившись в оранжерею со всех ног, Энья замерла в дверях.

На мраморном полу лежало нечто большое и черное, и оно слабо дышало. От него пахло гарью и чем-то таким неприятным, напоминающим запах в мясном ряду на рынке.

Сжав руки в кулачки и поджав губы, Энья на цыпочках подошла к разбитым стеклянным дверям. Осколки валялись по всему полу, а среди них…

Вспышка молнии осветила черного ворона. Его перья были измазаны в непонятной жидкости и, прикоснувшись к крылу, Энья подумала, что на ее ладошке нечто черное. Запах усилился. На глазах птица стала меняться, обретая человеческое тело в порванном костюме. Перед ней без сознания лежал Девон. Энья увидела, что он ранен, а ее ручка была испачкана его же кровью.

— Нет! — всхлипнула девочка, уткнувшись в слабо вздымающуюся мужскую грудь. — Очнись… — взмолилась она, гладя его по плечу.

— Пить… — прохрипел он, не открывая глаз.

Девочка вздрогнула и подбежала к графину с водой, плеснув жидкость в стакан, она склонилась над раненым и, поддерживая тяжелую голову, дала напиться.

Герцог закашлялся, а Энья промокнула его подбородок рукавом:

— Я сейчас, подожди, — попросила она и убежала в гостиную.

Вернулась девочка с широким пледом и двумя атласными подушками. Подсунув одну Девону под голову и укрыв пледом, она снова ушла. Девочка бегала так еще несколько раз, прежде чем столик у кресла не заняли чистые полотенца, мисочка с водой и пузырьки с лекарствами, которые Девон ей показывал, если вдруг она поранится.