Дитя Всех святых. Перстень с волком

Адам с трудом переводил дыхание, когда навстречу ему попался мэтр Берзениус. Видя состояние молодого человека, студент не мог не поинтересоваться, что случилось. Адам пересказал ему свои злоключения. Берзениус не мог скрыть улыбки.

— Да уж, окружение нашего квартального порой довольно… живописно. Что до него самого, то он — один из самых верных наших сторонников, только немного не в себе.

— Вот как?

— Иногда он напоминает буйно помешанного. Все время что-то говорит, размахивает руками. Похоже, вы совсем его не знаете.

Адам Безотцовщина почувствовал, как его наполняет безграничная радость. Старшина квартала собора Парижской Богоматери — это Луи де Вивре. Теперь в этом не оставалось никаких сомнений! Безумец? Буйно помешанный? И это — о человеке, с которым он только что разговаривал? Ничего подобного. Перед Адамом стоял человек в высшей степени спокойный, рассудительный, обладающий, как утверждал мэтр Фюзорис, завидным хладнокровием.

Теперь Адаму все стало совершенно ясно. Поначалу Луи де Вивре понуждал себя играть роль безумца, чтобы скрыть собственную сущность, но истинная природа все же взяла верх. Или, что казалось более правдоподобным, в какой-то момент у него просто не оказалось выбора: безумец никогда не смог бы удержать в руках весь этот уличный сброд. На такое способен лишь человек, обладающий невероятно сильным и твердым характером. Оставалось выяснить одно, и Адам спросил:

— Вы знаете, почему он живет в этом доме?

— Конечно, знаю! Я сам ему выбрал жилище!

— Вы?

— Ему требовалось жилье неподалеку от площади. Поскольку этот дом давно уже пустовал, я велел ему там поселиться.

— Должно быть, он страшно обрадовался.

— Вот уж нет, ему это не очень-то понравилось. Правда, все эти ярмарочные комедианты привыкли ночевать под открытым небом.

Адам Безотцовщина распрощался с Берзениусом. Он просунул голову в ворота, чтобы осмотреть площадь. Нищенки и шлюхи разошлись, и он смог спокойно удалиться.

Адам припустил бежать, смеясь на бегу. Он не в силах был сдерживать переполнявшую его радость. Последнее сомнение только что рассеялось. «Не очень-то понравилось!» Слишком слабо сказано. Сам не зная этого, Берзениус загнал Луи де Вивре в ловушку, откуда тому уже не выбраться.

Мэтр Фюзорис оказался прав: везение — главное качество человека. Луи де Вивре таким качеством не обладал, и это обстоятельство решит его судьбу.

***

Вскоре после ухода Адама Луи решил отправиться на поиски герцога Бургундского. Это был довольно опасный шаг, но выхода не было — он обязан все разузнать.

Иоанн Бесстрашный находился в своем дворце Артуа, в башне, которую он велел построить двумя годами раньше, — настоящей башне укрепленного замка, которая выходила окнами на соседнюю улицу. Должность квартального открывала Луи все двери, и вскоре он предстал перед герцогом.

Для начала он изложил официальную версию своего визита: у него заканчивается вино. Герцог весьма любезно пообещал в скором времени пополнить запасы, но при этом счел необходимым дать совет:

— Постарайтесь избегать излишеств. Ваши люди и так ведут себя порой слишком агрессивно.

Луи пообещал, что отныне доступ к бочкам станет не таким свободным — к ним будут приставлены охранники. Затем он перешел к истинной цели своего прихода.

— Паж, которого вы мне посылали, Адам Безотцовщина, — мы с ним уже переговорили, и он ушел.

— Любимчик Рауле? Я его к вам не посылал!

— Но он беседовал со мной от вашего имени. Он сказал мне, что вы разыскиваете некоего Луи де Вивре, арманьякского предателя, который якобы затесался в наши ряды.

Иоанн Бесстрашный славился своими вспышками ярости, от которых страдали все его приближенные. Он побелел от гнева, в исступлении ударил кулаком по столу и, призвав стражников, проревел:

— Немедленно отыщите мне Адама Безотцовщину! Пусть его запрут и приставят к нему стражу.

Стражники удалились. Герцог повернулся к Луи.

— Я допрошу его! Если понадобится, буду пытать! Он мне все расскажет! Он мне признается, зачем выдумал эту историю!

— Так вы не разыскиваете Луи де Вивре?

— Конечно нет! Я знаю, что он сторонник Орлеанского дома и отнюдь не принадлежит к числу наших друзей, но мне решительно наплевать, где он и чем занимается!

Луи ничего более не оставалось, как испросить дозволения удалиться. Возвращаясь из дворца Артуа, он был взволнован, как никогда в жизни. Герцог, без сомнения, говорил искренне: с какой стати стал бы он ломать комедию? Стало быть, по следу Луи шел Адам Безотцовщина, и только он один.

Луи ровным счетом ничего не мог понять.

Откуда этот семнадцатилетний мальчишка мог узнать, что его сводный брат не ездил в Блуа? Как он выведал, что дом на площади принадлежит семейству Вивре, между тем как последним из живших здесь Вивре был их отец и происходило это более пятидесяти лет назад?