Дитя Всех святых. Перстень с волком

Затем последовали все эти трагические события в Париже, и на первый план выступила борьба бургундцев и арманьяков. В эти страшные часы Рено де Моллен являл доказательства исключительного мужества. В сущности, он не ощущал себя арманьяком, но его искренне возмутили посягательства на королевскую власть и государство. 28 апреля 1413 года, узнав о нападении на отель Гиень, где находился дофин, Рено, вооружившись, отправился туда.

Когда он прибыл на место, ворота были уже взломаны и вовсю шла слепая резня. Он мечом проложил себе путь в толпе и лично спас от толпы нескольких насмерть перепуганных слуг и пажей, закрыв их собственным телом.

Но лучше всего Рено де Моллену удалось проявить себя 22 мая, во время бунта, направленного против Изабо Баварской. Чернь захватила дворец Сент-Поль, изливая потоки непристойных оскорблений на королеву. Испуганные придворные попрятались по углам. Тут юный рыцарь с единорогом предстал во всем блеске.

Рено рвался вперед с мечом в руках, всем своим видом выражая решимость. Он с отвращением взирал на это в буквальном смысле слова скотское зрелище. Были там одна отвратительная женщина в маске волчицы, с полностью обнаженной грудью, и еще одна с головой лани, и мужчина с головой птицы…

Когда вперед выступил Эсташ де Павили, чтобы потребовать ареста пятнадцати придворных дам королевы, а затем ее советника и брата, герцога Баварского, Рено, подняв меч, стал перед королевой. Изабо сама опустила руку своего защитника: сейчас следовало уступить, чтобы избежать кровавых последствий.

Требования бунтовщиков были выполнены, и Рено де Моллен с яростью в душе вынужден был смотреть, как народ уводит за собой пленников. Неожиданно он почувствовал, как на плечо его легла чья-то ладонь. Он обернулся. Ему улыбалась Жанна Беррийская.

— Благодаря вам, Рено де Моллен, я ни на одно мгновение не поддалась страху. И дело вовсе не в вашем мече, но в вашей чистоте и невинности. Я была защищена ею, она словно воздвигла вокруг меня невидимую стену. Ее не могли преодолеть ни уродство, ни порок.

Рено промолчал, не зная, как отвечать на такие слова, которые, по всей очевидности, были словами любви. Герцогиня вздохнула.

— Мой муж сейчас в Нельском дворце. Здесь, во дворце Сент-Поль, я одна. Что сказать вам еще?..

Придворные постепенно приходили в себя и начинали выражать сочувствие судьбе несчастных пленников. Никто не обращал внимания на герцогиню, которая так откровенно вымаливала любовь оруженосца. Жанна Беррийская ласково взъерошила его белокурые волосы.

— Как можно стать единорогом?

— Увы, мадам, это невозможно. Единорогом нужно родиться. Стать таким существом нельзя.

Жанна разочарованно произнесла:

— Просите у меня все, что хотите, и вы получите это немедленно! Золото, титул, все, что угодно! Я ничего не потребую взамен. Я хочу лишь, чтобы вы были счастливы.

Рено по-прежнему молчал. Ему претило извлекать выгоду, пользуясь чувствами женщины. Но герцогиня настаивала:

— Ведь есть же у вас мечта…

И тогда, сам не зная как, он решился. Не переводя духа, он произнес:

— Стать королевским стражником!

— И все? Я могу сделать для вас гораздо больше.

— Больше ничего не требуется, мадам.

— Ну что ж, считайте, что вы получили эту должность!

И Жанна удалилась, даже не дав ему возможности поблагодарить.

Рено де Моллен немало способствовал отъезду бургундцев, а когда в город вошли арманьяки, сделался героем. Изабо Баварская и герцогиня Беррийская поведали всем, как мужественно и благородно вел он себя во время вторжения толпы во дворец, и Бернар д'Арманьяк решил вознаградить его как должно…

Это было в сентябре 1413 года, когда повсеместно летели головы, а бургундцев гнали отовсюду, откуда только можно. Многие королевские стражники оказались скомпрометированы связью с противником. По предложению герцога Беррийского, который прислушался к совету жены, Рено де Моллен смог поступить в ряды королевской стражи. Получая из рук Бернара д'Арманьяка перевязь с крылатым оленем, он уже не сомневался, что чудо вот-вот произойдет. Скоро настанет время единорога.

***

Таким было прошлое Рено де Моллена. Нынешним вечером, 1 января 1414 года, он выполнял почетные обязанности стражника. Полностью осознавая свою ответственность, он не выпускал короля из поля зрения. Всем было очевидно, что король находится на грани очередного кризиса; не исключено, что придется смирять его.

Мадемуазель де Нантуйе по-прежнему заставляла себя ждать, равно как и сама королева. Тихонько наигрывал оркестр, дофин был уже пьян, а Бернар д'Арманьяк все громче начинал выражать свое нетерпение:

— Да увидим ли мы, наконец, эту Мелани?

О девушке, которой покровительствовала королева, знали очень немногое. Чуть ли не единственное, что было о ней достоверно известно, было имя. Довольно редкое имя — Мелани…

***