Дитя Всех святых. Перстень с волком

Шагая вдоль Сены, Франсуа испытывал сильнейшую радость. Воздух был живительным и свежим. Сигнал к тушению огней уже подали, горожане спешили вернуться в дома. Франсуа наслаждался видом оживленного Парижа, который так любил. Потому что, каким бы странным это ни показалось, со времени своего возвращения в Париж Франсуа впервые покинул стены дворца Сент-Поль. До сих пор он оставался запертым при дворе, в странной и нездоровой атмосфере, среди всех этих людей, одержимых одной лишь мыслью — развлекать короля.

Когда Франсуа, наконец, прибыл на место, танцы уже начались. Зал был небольшим, его ярко освещали люстры и горящие факелы, прикрепленные к подвижным опорам. Музыканты сидели на террасе, нависающей над гостями. Их было много: трубы, свирели, ребеки [28], виолы, тамбурины…

Изабо Баварская не танцевала. Она казалась уставшей, что неудивительно, ибо всем и каждому было известно, что королева вновь беременна.

Еще одна женщина также не участвовала в танцах и держалась возле своей повелительницы, стараясь не выходить из тени. Эту даму трудно было заметить: она была темноволосой и с ног до головы одетой в черное. Франсуа был уверен, что не видел ее ни днем во дворце Сен-Поль, ни когда-либо раньше. Вероятно, это и была Маго д'Аркей, таинственная компаньонка королевы, которая никогда не показывалась при дворе.

Франсуа отметил, что нынешним вечером отсутствуют многие завсегдатаи балов. Не было, например, герцогов Беррийского и Бургундского. Без сомнения, они предпочли удалиться пораньше и лечь спать, что не помешало остаться герцогине Беррийской. Людовика Орлеанского не было видно тоже, но самым удивительным выглядело отсутствие короля. Зато поблизости вовсю готовилось развлечение, о котором предупреждал Ивейн де Фуа.

Немка Катрин танцевала с собственным мужем, и Франсуа решил, что ему также следует подыскать себе партнершу. Поскольку в данный момент прекрасная мадемуазель де Дре оказалась без кавалера — Ивейн куда-то отошел, — Франсуа предложил ей руку, которую она милостиво приняла.

Оркестр заиграл кароль, танец, при котором пары кружатся, сплетя пальцы. Никогда еще украшения женщин не казались такими ослепительными, а смех — возможно, благодаря обильным возлияниям — таким радостным. Картина была поистине очаровательной.

Тем поразительней оказался контраст по сравнению с тем, что в данный момент происходило в маленькой, смежной с залом комнате. Именно там находился король вместе с пятью своими приятелями: Югом де Гизе, Ивейном де Фуа, Шарлем де Пуатье, графом де Жуани и сиром де Нантуйе. Все шестеро, раздевшись донага, обмазались с ног до головы смолой и обвалялись в пуху и шерсти животных, а затем сковались общей цепью, прикрепив ее к поясам.

Ивейн вдруг ощутил укол страха.

— Государь, смола быстро воспламеняется. Хорошо бы держаться подальше от факелов.

— Ради Бога, вы говорите абсолютно разумно. Подальше так подальше.

Карл подозвал стоявшего у двери распорядителя.

— Передайте от имени короля, чтобы все факелы были унесены и сложены подальше.

В большом зале бал достиг своего апогея. Услышав приказ распорядителя, Франсуа понял, что фарс неминуем. Все факелы были сняты с подпорок и прислонены к стене. Теперь середину зала освещала лишь одна люстра. Франсуа продолжал кружиться в танце, держа за палец мадемуазель де Дре, как вдруг начался настоящий кошмар.

Шестеро скованных общей цепочкой волков ворвались в зал. Они принялись прыгать вокруг гостей, кривляясь и изрыгая ругательства. Когда прошел первый миг замешательства, все заметили, что это вовсе не звери, но люди, обнаженные и облепленные шерстью. Одни держались обеими руками за член, делая непристойные жесты, другие выли, рычали, громко пускали кишечные газы. Вот это была какофония!

Постепенно присутствующие оправились от испуга. На смену крикам пришел смех — раскатистый мужской и визгливый женский. Один из участников маскарада принялся заигрывать с маленькой герцогиней Беррийской, которая нервно хихикала.

Не смеялся один лишь Франсуа. Он был охвачен ужасом. Волки! Человеко-волки вырвались из ада, чтобы увести его с собой! Сейчас свершится его судьба! Он давно уже чувствовал их приближение, и вот теперь они здесь!

И тут в зал в сопровождении свиты вошел герцог Орлеанский.

Шестеро слуг несли за ним факелы. Герцог взял факел и приблизился к одному из волков, чтобы рассмотреть его лицо. Результат последовал незамедлительно: несчастного охватило пламя. Он хотел бежать, но цепь помешала ему. Горящий человек задел одного из приятелей, который, в свою очередь, тоже мгновенно воспламенился. Прежде чем кто-либо успел хоть что-то предпринять, все шестеро, толкаясь и падая друг на друга, превратились в живой костер.

Одному из них повезло больше, чем прочим: он оказался ближе всех к Жанне Беррийской. Юная герцогиня проявила недюжинное присутствие духа и, набросив на упавшего свое тяжелое длинное платье, сбила пламя.