Дитя Всех святых. Перстень со львом

Он помчался вперед во весь опор… В отличие от боя, на турнире нельзя никуда уклоняться. На всем скаку наносят удар противнику и на всем скаку получают ответный. Выигрывает тот, кто попросту сильнее. Из них двоих более сильным был Калверли. Оба рыцаря ударили друг другу в грудь, сломали копья и сумели удержаться в седле, но Франсуа при этом пронзила невыносимая боль: его ребра снова треснули! Ему перехватило дыхание, однако он смог самостоятельно спешиться и упал без чувств.

Он очнулся в палатке, в которой готовился к турниру. Доспехов на нем уже не было, ему перевязали грудь. Рядом стоял какой-то седовласый человек.

— Я Луис, герцог Лерма. У вас, сеньор, сломаны многие ребра. Ваше ранение не опасно, но выздоровление потребует долгого покоя. Если угодно, вы проведете это время у меня.

Франсуа было слишком тяжело дышать, чтобы отвлекаться на разговоры. Он послал герцогу взгляд, в котором читались признательность и удивление. Лерма улыбнулся:

— Избранная вами дама — моя дочь Леонора.

Герцог и его дочь жили во дворце, в самом городе Бургосе. Прибыв туда, Франсуа был поражен его красотой. Необычная форма арок, наборные потолки, искусно сработанные решетки на окнах напомнили ему виденные когда-то иллюстрации, представляющие сарацинские жилища. Он заметил также, что все отверстия во дворце ориентированы на север. В отличие от Вивре здесь не ловили солнце, а, наоборот, защищались от него. Франсуа восхитили покои, в которые он был помещен: они располагались на нижнем этаже, с выходом во внутренний дворик с цветочными клумбами и фонтаном посреди водоема. Но больше всего Франсуа восхитила сама Леонора.

Она была настоящим воплощением того типа испанской красоты, который так поразил его: очень темноволосая, с матовой кожей, с пышным телом и лицом, выражающим сдержанность и целомудрие. Она зашла навестить его вскоре после того, как он был доставлен в их дом. У нее был нежный голос с певучим выговором.

— Рыцарь, я не скрываю от вас лицо, потому что вы мой гость. Вы знаете, что гостеприимство священно, и не злоупотребите им. Иначе ни один мужчина, кроме отца, не смог бы увидеть меня без покрывала.

Франсуа хотел заговорить, но боль была слишком острой, поэтому свой вопрос он задал только взглядом.

— Я вдова и дала обет скрывать лицо в течение девяти лет. Мой муж был хранителем печати у покойного короля Альфонса XI. Это был самый ученый и самый мудрый человек во всей Кастилии. Никогда уже не отыщется подобного ему…

В последующие дни Леонора неоднократно навещала Франсуа. Как только он смог ходить, она проводила его в свои покои. Она явно оказывала ему полное доверие, и он не собирался его предавать.

Покои молодой женщины были похожи на его собственные, с той только разницей, что во дворике вместо фонтана был установлен птичий вольер. Франсуа никогда не видел, а тем более никогда не слышал ничего более прекрасного. Это был какой-то райский хор. Леонора долго рассказывала ему о каждой из птиц. Он не всех их знал, да ему это было и неважно. К нему вернулось одно воспоминание: о Розе де Флёрен. Целомудренная и красивая Леонора напоминала ее своим вкусом к утонченности; только место роз здесь занимали птицы.

Франсуа осведомился насчет дома, где они находились.

— Можно подумать, мы в сарацинском дворце.

— Так оно и есть. Когда-то Бургос был сарацинским городом.

Покинув внутренний дворик с вольером, Леонора вошла в комнату, смежную со своей спальней. Та была забита книгами от пола до потолка.

— Моя библиотека. Она мне осталась от мужа. Это он привил мне страсть к чтению. Хотите какую-нибудь из моих книг, чтобы занять себя во время выздоровления? «Илиаду», например?

Леонора протянула Франсуа «Илиаду». Он открыл книгу и, обнаружив непонятные буквы, извинился:

— Я не читаю по-гречески.

— Это досадно, потому что вы сами похожи на одного героя этой истории. Его звали Ахилл.

— Кто он такой?

— Это был самый прекрасный и самый доблестный из греков…

Леонора покраснела, осознав, какого комплимента, сама того не желая, удостоила Франсуа. Но тотчас овладела собой.

— Он был неуязвим, но имел одно слабое место — пятку.

Франсуа уселся в большое кресло посреди комнаты. Ему нравилась эта суровая библиотека, этот дворик с его цветами и птицами, веселящий зрение и слух, эта женщина с восхитительным телом и целомудренным взором.

— У меня тоже есть слабое место — мои ребра. А кого любил этот Ахилл?

— Своего товарища по оружию Патрокла и пленницу Брисеиду.

— Вы мне расскажете эту историю?

— Если хотите… По часу каждый день перед вечерней…

Франсуа поблагодарил Леонору и осмелился задать ей последний вопрос:

— А когда закончатся ваши девять лет?

Леонора показалась удивленной, но все же ответила.

— Мой муж умер в тысяча триста пятьдесят седьмом году, в Иоаннов день. Значит, мой обет закончится в ближайший Иоаннов день. Но у меня есть намерение продлить его…