Дитё

— Давайте я его багром сшибу? — предлагал мстительный Серега.

«Он-то чего? Он же от баб, в отличие от команды, благополучно сбежал и закрылся в гальюне, дорогу к которому отлично знал!» — недоумевающе подумал я, поглядывая на него.

Тогда, когда я торопливо карабкался на мачту, женщины, не сумевшие поймать Серегу, вылезли на верхнюю палубу по моим следам. Первым, кто попался им в руки, был капитан, выглянувший из рубки на шум, о чем, кстати, сильно пожалел. Команда — те из них, кто успел выглянуть на шум — тоже пожалела.

Сидя на краспице, я азартно комментировал гонки с препятствиями по палубе команды моряков «Македонии» от трех возбужденных толстушек. Четвертая, деловито сопя, уже затащила первую, оглушительно верещащую жертву в неприметный уголок, который с моего насеста был очень даже приметным.

«Это сколько же времени у них мужиков не было, раз они так взбесились?» — думал я, с интересом поглядывая на вторую жертву, которую Зухра тащила вниз под палубу.

Третья жертва, в отличие от двух первых, не орала, а довольно пыталась приобнять необъятные телеса и не пыталась вырваться из профессионального захвата.

Четвертая оставшаяся загнала команду на нос и, широко расставив ноги и руки, загоняла их все дальше и дальше.

Заметив, что моряки о чем-то шепчутся, испуганно поглядывая на толстушку, я сообразил, что они что-то замышляют, но помочь тридцатилетней девушке ничем не мог, языков не знал. Зухра, с которой я более или менее умел общаться, сейчас развлекалась под палубой.

За дальнейшим я следил с таким же интересом. Один из команды принес себя в жертву, бросившись в объятия девушки. Но остальные не бросились в стороны, спасаясь. Нет, они поступили по-другому. Один из них поднырнул под толстушку и встал позади нее на колени, сразу трое толкнули ее, ошалевшую от такого подарка, в грудь и прыгнули сверху, когда она стала заваливаться на спину, споткнувшись о того, что встал сзади.

Я с любопытством наблюдал за кучей-малой, перекатывающейся по палубе к рубке.

Ошибся я или нет, но, кажется, двух матросиков двухсоткилограммовая «девушка» успела придавить.

— Держите ее! — кричали сразу двое моряков, подбегая с мотками веревки. Один из них сопоставил размер толстушки с тонкостью веревки и побежал обратно за другой, поняв, что веревка точно не выдержит.

Оставив обмотанный веревками до состояния кокона, шевелящийся и о чем-то разочарованно мычащий сверток у левого борта, моряки, вооружившись баграми, веревками и небольшими сетями, пошли спасать остальных.

Первую пару они обошли, судя по сладострастным стонам с обеих сторон, там было обоюдное согласие, а вот с той, которая прихватила капитана, пришлось повозиться.

Но моряки не были бы моряками, если бы не придумали, как поступить. Пошептавшись, пятеро встали в стороне, держа наготове сети, остальные на всякий случай отошли подальше, а один рыжий моряк в ковбойских полусапожках, сделал петлю большого диаметра и стал раскручивать ее над головой.

Повозившись, чтобы устроиться поудобнее, я с интересом наблюдал за дальнейшим представлением, поставив на рыжего, больно уж профессиональными у него были движения.

Вот петля взлетела в воздух и, пролетев метров десять, упала на плечи толстушки, из-под которой были видны только ноги, скребущие каблуками по палубе. Дождавшись пока петля спадет до груди «девушки», рыжий мощным рывком затянул узел и, уперевшись ногами в палубу, стал пытаться подтащить толстушку к себе и снять ее с капитана.

«Угу, щас! Это тебе не бычков ловить!» — подумал я, глядя, как вскочившая толстушка сумела ухватить руками веревку и стала подтягивать ковбоя к себе, одновременно при этом шевеля плечами, чтобы скинуть петлю. На помощь рыжему бросились все свободные моряки в количестве пяти человек и, уцепившись, стали тянуть. Мне это все напоминало детскую игру в перетягивание каната.

Однако грубая мужская сила возобладала над слабой женской. И тут толстушка сделала хитрый ход, она перестала бороться и ринулась к ним, оглушительно вереща. Ухватившись за мачту, чтобы не упасть от звуковой волны, которая достигла меня, я продолжил наблюдать, с азартом болея за толстушку.

— Давай-давай, тараном его и через бедро. Во. Ногами-ногами топч… а-а-а, ушел, паразит, ловко ползает. Не туда-а-а! — крикнул я, но было поздно, ринувшаяся к свободе «девушка» налетела на ту пятерку, которая стояла с сетями.

— Эх ты, — только и вздохнул я, глядя на второй клубок. Захватом Зухры командовал уже сам капитан, ходил он при помощи двух моряков, держась при этом за спину. Кстати, никто не смеялся над ним или другими жертвами, наверное, сами ставили себя на их место.

Как только команда скрылась под палубой, я со вздохом огляделся, развлечение кончилось. К моему удивлению, неподалеку был какой-то берег и виднелся небольшой порт, от него шел белоснежный катер с людьми.

— Хм, похоже, комитет по встрече. Так, вон те — это наверняка местные полицейские, за капитаном плывут и «шкеткой». Эти с чемоданчиками — врачи, а третьи кто? Журналюги, что ли? — Я наблюдал за подплывающей лодкой, когда услышал вопль из люка.