Дитё

Отличная позиция и большой запас патронов сразу показали, кто главный на поле боя. Свалив пяток солдат в гражданском, но со служебными карабинами, заставил залечь остальных. В отличие от Игоря, я отлично видел их в кустарнике на опушке. Поэтому продолжил отстреливать их, выискивая в основном командиров. Небольшое расстояние было хоть и на пределе для моего длинноствольного пистолета, но хватало.

Засекли меня довольно быстро, но ответный огонь был неэффективным, разве что только небольшой каменный выступ, который закрывал меня, после непродолжительного обстрела стал заметно меньше.

«Что за люди? Нет, чтобы обидеться и уйти, так нет, в ответ стреляют, гады!» — возмущался я, задом сползая с площадки.

Чтобы добраться до другой, мне пришлось проползти под колючим кустарником, растущим у подножья и на склонах скалы.

Самое плохое, так это то, что, судя по звукам стрельбы, Игорь находился в одном месте. А это означало, что его или зажали, или он ранен и не может двигаться. Поэтому, шустро перебирая ногами, я заполз на другую площадку и, найдя удобное место для стрельбы, стал устраиваться, отслеживая при этом обстановку.

«Черт, выстрелы смолкли!» — тревожно прислушивался я.

В кустах, откуда вел огонь Игорь, вдруг раздался одиночный выстрел, и мое сердце ухнуло вниз. Адреналин просто ударил в голову, и мне все стало пох…й, погиб мой друг.

Прицелившись в троих солдат, которые держали на прицеле мою скалу, несколькими выстрелами снял их.

«Ну все, уроды, вы разбудили во мне зверя! Мой хомячок в гневе!»

Дальше сидеть на скале было бессмысленно, или снайпера подтянут, или сами снимут. По моим подсчетам, пиндосов осталось едва десяток, и против меня они не тянули. Тем более командира у них я снял одним из первых выстрелов.

Скользя на заднице по склону вместе с мелкими камешками, похожими на гальку, скатился вниз и, перекатившись через плечо, чтобы погасить скорость, вскочил на ноги и рванул в кустарник, с помощью которого можно было подобраться к янки незаметно.

Сердито сопя, полз по-пластунски под острыми шипами кустарника, стараясь делать это незаметно.

Судя по всему, у амеров была своя светлая голова, и она послала штурмовую группу из пяти человек через тот же кустарник, там-то мы и встретились.

— Тревога! — заорал кто-то справа от меня.

Перекатившись в сторону, я врезался боком в ствол кустарника и, вскинув маузер, стал поливать огнем все, что шевелится. Крутнувшись в другую сторону, прислушался, перезаряжая пистолет. Сейчас его точный бой мне ой как пригодится.

По-видимому, тут были самые опытные, и ответного огня я не дождался, хотя и слышал где-то неподалеку чьи-то стоны.

Поводив глазами туда-сюда, стал осторожно отползать, страхуясь от неожиданных сюрпризов.

Отползя метров на двадцать, развернулся и, сделав крюк, обошел янки со стороны, зайдя в тыл.

Заползя под кустарник, я осторожно отодвинул ветку и аккуратно выглянул. На небольшом свободном от кустарника месте находилось трое парней в гражданском, и на траве лежало двое раненых.

«Ага, зацепил все-таки. Не разучился стрелять на звук», — подумал я, приглядываясь к своим врагам. А они точно для меня были врагами. Двое парней возились с ранеными, а один из них, по виду командир, страховал их, при этом бормоча что-то в микрофон рации.

Достав гранату, я выдернул чеку и, выждав время, чтобы они не смогли отшвырнуть ее обратно, кинул им под ноги.

— Граната! — заорал один из пиндосов, тот, который страховал остальных, заметив круглый ребристый корпус гранаты, катящийся к ним.

Дальнейшее меня изумило. Этот солдат бросился на гранату, закрыл ее своим телом и подскочил от разрыва, приняв на себя все осколки. И только через несколько секунд до меня дошло, что он банально споткнулся, бросаясь к гранате, чтобы откинуть ее в сторону.

Маузер загрохотал у меня в руке, отбрасывая ее от сильной отдачи.

Первым свалился крайний, сидящий ко мне спиной парень с закинутым на плечо карабином М-16. Он только начал приподниматься, как тяжелая маузеровская пуля буквально отшвырнула его в сторону от лежащего раненого. Вторым я свалил вскочившего на ноги и поворачивающегося в мою сторону крупного коротко стриженного морпеха, который уже срывал с плеча карабин.

«Да куда ты против пули-то?» — подумал я, вгоняя ему в живот вторую. И сразу же перевел огонь на третьего, задница которого уже виднелась среди веток кустарника. Именно он оказался самым умным, так как на крик «граната», не раздумывая, нырнул в заросли кустарника.

Пуля маузера попала ему прямо в очко, куда, честно говоря, я и не целился, так как стрелял навскидку. Вскочив, выбежал на поляну и, сделав контроль как своих только что подстреленных, не обойдя даже подорвавшегося, так и раненых. После чего, забравшись в кустарник к самому шустрому, успокоил и его, уже почти кончившегося от потери крови.

— Морпехи долбаные, — сплюнул я и, перезарядившись, подхватил один из карабинов, насовал в карманы обоймы к нему и хотел снять с подорвавшегося рацию, но она взрыв не пережила, что меня расстроило. У других раций не было.