Дитё

Теперь можно было заняться машиной. Поправив лямки рюкзака, пошел смотреть, что продают. «Жигули», «москвичи», «запоры»… Ни одного «уазика». Что, впрочем, было вполне предсказуемо — во-первых, кому он нужен в городе, а во-вторых, слишком уж прожорливый. Мелькнула мысль выбрать лучшее из имеющегося, но тут судьба улыбнулась в очередной раз: на рынок въехал «ЛуАЗ» и неторопливо направился в конец ряда. Подтянув лямки, я побежал наперерез, пока его не перехватили.

Успел. Постучав, влез на пассажирское сиденье и ринулся в атаку:

— День добрый, хозяин, почем машина?

— А тебе-то какое дело, парень? Неужто купить хочешь?

— Хочу. Правда, платить папа будет, но машина моя станет, на рыбалку я буду ездить.

— Ну-ну, и кто уже у нас папа? А?

— Председатель колхоза-миллионщика, вот так-то!

Тут открылась водительская дверь, и в проеме показалась усатая харя, которая с места спросила:

— Почем?

— Четыре тысячи! Машина в идеаль… — повернулся к нему хозяин вездехода, но усатая харя его прервала:

— Я вижу, в каком она состоянии. Беру!

Это очень не понравилось мне, и я сказал харе:

— Извините, товарищ, но эту машину купил мой отец. За пять тысяч, — потом посмотрел на водителя, добавив с нажимом: — Ведь так?

— Да-да, мы уже договорились! — ответил хозяин после небольшого колебания.

— Эх, ну ладно! — махнула рукой харя и, хлопнув дверью уже моей машины, удалилась.

— Ну и где твой отец? — сразу насел бывший хозяин.

Ответив, что отец ждет меня на выезде из города, попросил подкинуть за пост ГАИ и забрать деньги за машину. Понятливо хмыкнув, мужик порулил к выезду с рынка.

За постом хозяин помрачнел и принялся опасливо крутить головой во все стороны. Пришлось срочно просить его притормозить у ближайшей автобусной остановки, на которой ожидали несколько человек.

— Ну и где же твой отец?! — озадаченно спросил мужик, заглушив двигатель.

— Да нет его здесь, дядь Степ, дома он остался, но деньги дал, — достав из кармана заранее приготовленную пачку купюр, я отдал её хозяину и добавил: — Домой на автобусе уедете, а я уж тут сам. Спасибо.

— Эх, а если бы я был каким душегубцем, а?

— Получили бы пулю в живот.

Не отрываясь от пересчёта денег, Степан покосился на пистолет. Судя по выражению лица, оружие не произвело на него никакого впечатления.

— Я так понял, твой отец ничего не знает о твоей поездке? Взял деньги, пистолет и сам поехал, ведь так?

— Ну, примерно так. Машина с учета снята?

— Да, снята, пользуйся. Мне ведь сын новенькую «десятку» подарил! — похвастался мужик, закончив пересчёт. — Они только начали сходить с конвейера. Ох, хороша машина! Сказка!

— Дядь Степ, напомните, кому вы продали машину? — спросил я его, помахав крупной банкнотой.

Окинув меня взглядом, хитрый Степан протянул:

— Ну-у-у, если меня спрося-а-ат…

Пришлось быстро добавить еще несколько купюр. Просиявший дядька сразу затараторил:

— Я продал машину… э-э-э?..

— Мужчине лет сорока пяти, светловолосый, голубые глаза, высокий, фамилия Абрамович.

На фамилии мужик слегка запнулся, но закончил правильно.

— Все понятно? Ну, пока, дядь Степ, пора прощаться.

Пожав друг другу руки и пожелав нормально доехать до дому, мы расстались.

Всегда поражался нашему народу, каких только людей не встретишь!

Вот теперь отдых в Сочи из миража превратился в ощутимую реальность. Или в объективную реальность? Как там говорят классики, которых в это время принято цитировать к месту и не к месту? Неважно. Главное — смысл. А он меня вполне устраивал. Оставалась мелочь — дать о себе знать начальству. Для этого прекрасно подошёл телефон в захолустном заведении общепита, громко именуемом «Кафе».

Нет, внешне всё выглядело очень даже благопристойно: чистенький зальчик, отсутствие мух, а уж запахи-и-и!.. Насторожило только одно: две немолодые тётеньки в белых халатиках, как раз собравшиеся перекусить и устроившиеся за одним из столиков, почему-то не воспользовались халявой, а достали принесённое из дома. У меня тут же исчезло всякое желание пробовать здешнюю продукцию. Ограничился тем, что наменял в кассе пятнадцатикопеечных монет и направился к междугородному автомату.

— Добрый день, Анатолий Юрьевич. Надеюсь, вы меня там еще не оплакали?

— Артур, твою ма… через… на глаз натяну…!..

— Я восхищен. Нет, честно, такого даже я не слышал. Как там дела? Все живы?

— Твои все. А моя тревожная группа потеряла почти половину личного состава. Там осталась пара смертников, подорвались при захвате. Остатки группы, что тебя брали… ушли, мы уже выяснили, как они смогли это сделать. Такая гниль там полезла, эх! Ты где?

— В отпуске. Вернусь, когда он закончится, — бодро пообещал я и положил трубку.