Дитё

— Да нет, конечно, — улыбнулся я, доставая пистолет. — Какие вы легковерные. Это захват. Вы теперь мои заложники.

После чего я выстрелил в окно, оставив в стекле аккуратную дырочку в мелких трещинах. Из-за того что на ствол был навинчен глушитель, особого впечатления это не произвело, разве что вызвало удивленные взгляды. Тряхнув головой, я достал табельный одного из полицейских и снова выстрелил в окно — первого опыта мне было достаточно. На этот раз все было как надо, и поднятые руки и испуганные лица.

Первым делом озвучил:

— Я не чудовище, стреляющее налево и направо, просто у меня некоторые разногласия с вашим правительством, так что надеюсь на ваше понимание и помощь. — Говорил для того, чтобы не настраивать их против себя, я помнил про «синдром заложника» и решил воспользоваться им вовсю. — Поэтому мальчики спокойно встают и подходят к окну. Да, вы правильно меня поняли, вы будете живыми щитами! — пояснил я, когда несколько парней переглянулись.

Сам я стоял у полуоткрытой двери и слушал звуки из коридора, держа парней на прицеле.

— Но позвольте, ведь они дети! — возмутился наконец выпавший из ступора учитель.

Я постарался посмотреть на него как на идиота, судя по смешкам, мне это удалось, и ответил:

— А я, по-вашему, кто? Сколько вашим детям?

— Шестнадцать, но позвольте?.. — хотел что-то спросить учитель, но я его оборвал:

— Не позволю, им шестнадцать, а мне четырнадцать, так что это я один тут среди вас ребенок. Дитё, можно сказать! — несколько возмущенно ответил я и, повернувшись к девчатам, сидящим за партами, подмигнул им.

Потом быстро выглянул в коридор и взял стоящий за дверью полицейский дробовик, который оставил там, когда заходил в класс. Положив его на учительский стол, отогнал учителя к окну, а сам стал готовить противоштурмовую защиту. Однако в середине процесса мое внимание привлек шум в коридоре. Взяв из открытой сумки «беретту» без глушителя, я медленно подкрался к двери и лег на пол, после чего, резко выглянув, трижды выстрелил и немедленно спрятался обратно.

— Вот так долго не тренируешься и начинаешь мазать от этого! — пожаловался заложникам. После чего, так же быстро выглянув, посмотрел на результаты стрельбы.

Подстрелил двоих — судя по черной форме, из полицейского спецназа. Однако в коридоре лежал и стонал только один, на том месте, где находился второй, была небольшая лужа крови и кровавый след, скрывавшийся за углом. Стрелял не на поражение, а по конечностям, сейчас не нужно было убивать их. Просто незачем, запугать их в любом случае не получится, агенты ЦРУ держали все под контролем.

— Можете забрать своего, стрелять не буду! — крикнул в коридор, держа угол на прицеле, при этом контролируя заложников боковым зрением. Из-за угла быстро выглянула голова в шлеме и скрылась, потом еще раз, но я продолжал держать угол на мушке.

Наконец из-за угла вышел парень в форме и, опасливо поглядев на меня, подхватил раненого под мышки и оттащил его в укрытие.

— Ну вот и ладушки, — пробормотал я, вскочил и, плотно закрыв дверь, направился к дробовику, который предварительно разрядил.

Потом заблокировал дверь одним из стульев и, вытащив из сумки моток бечевки, привязал к ручке. Используя глобус как блок, другой конец привязал к спуску на дробовике, предварительно зафиксировав его на другом стуле взятым с учительского стола скотчем.

«Вот теперь порядок, кривенько, конечно, но кто попробует дернуть дверь, получит заряд дроби».

Подмигнув девчонкам, проигнорировав парней, я вытащил части разобранной винтовки, и не глядя, красуясь, стал ее собирать, звонко щелкая деталями. Подсоединив прицел, я подошел к крайнему парню и, чуть отодвинув его, посмотрел наружу.

«Ого, они что, всех копов города и окрестностей тут собрали? Надо проредить!»

Толстый ствол глушителя немного высунулся наружу и тихо захлопал от выстрелов.

Полицейские заметили, что в них стреляют, только тогда, когда, крича от боли, упал четвертый, после чего улица сразу очистилась. Да, стрельба по коленным чашечкам сразу дала результаты.

Трое парней не выдержали расстрела полицейских и бросились на меня.

— Вы бы еще всем классом бросились, чтобы мне сразу вам мозги вправить! — прорычал я, забивая ногами третьего ученика под парту. Остальные лежали на полу и даже стонать старались потише, чтобы не привлекать мое внимание.

— Всем все понятно? Я добрый, пока меня не выведут из себя, так что прошу, ну не делайте подобного, вам же хуже будет. Ясно?

Получив обещание, что подобное больше не повторится, я отошел в угол возле окна и сел на стул, ожидая.

Как я и думал, просьба принять переговорщика пришла минут через двадцать, через матюгальник.

Учитель был тут самым ненужным, я видел, как заложники стараются держаться поближе, поэтому, позвав его, раскрыл сумку и показал два серых бруска, опутанных проводами, — муляж, сделанный мною на скорую руку еще в поезде, так, на всякий случай.

— Вы знаете, что это такое?

— Бомба?