Читаем Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха полностью

Помимо Гарнака, существенное влияние на Бонхёффера оказали еще трое берлинских профессоров: Карл Холл, величайший в том поколении биограф Лютера; Рейнгольд Зееберг, специалист по систематическому богословию, под чьим руководством Дитрих писал диссертацию, и Адольф Дейссман, благодаря которому Бонхёффер познакомился с экуменическим движением. Это движение стало важной частью жизни Дитриха, и через него он оказался вовлечен в заговор против Гитлера. Однако другой, не берлинский теолог оказал на Бонхёффера большее влияние, чем все перечисленные профессора, его Бонхёффер будет чтить всю свою жизнь, со временем он станет учителем Дитриха и даже его другом. То был Карл Барт из Гёттингенского университета.

Уроженец Швейцарии, он, без сомнения, был величайшим богословом ХХ века, а многие назвали бы его величайшим за последние пять веков. Кузен Дитриха Ханс-Кристоф отправился в 1924 году в Гёттинген изучать физику, но, послушав лекции Барта, тут же сменил профессиональную ориентацию и остался в Гёттингене уже в качестве студента-богослова. Как большинство теологов конца XIX века, Барт вырос на господствовавшем тогда либеральном богословии, но со временем отверг его и превратился в грозного противника этой тенденции. Его комментарий к «Посланию к Римлянам» (1922 год) словно бомба разнес башни из слоновой кости, где укрывались ученые вроде Адольфа Гарнака. Им-то крепость исторического анализа казалась неприступной, и едва ли не скандальным виделся подход Барта (в дальнейшем этот метод назовут «новой ортодоксией»): Барт отстаивал устаревшую с точки зрения германских богословов идею реального существования Бога и предлагал строить богословие и исследование библейских текстов исключительно на этом фундаментальном утверждении. Он бросил вызов методу исторического анализа, столпом которого был в Берлинском университете сперва Шлейермахер, а затем – маститый старец Гарнак. Барт осмелился заговорить о трансцендентности Бога, «совершенно другого», а потому непознаваемого для человека иначе, как в откровении. Вера в откровение – также нелепость и безумие с точки зрения либеральных богословов вроде Гарнака. В 1934 году Барта изгонят из Германии за отказ принести присягу Гитлеру, и он станет одним из вдохновителей принятой в Бармене декларации Исповеднической церкви, отвергшей любые попытки протащить нацистскую идеологию в Церковь Германии.

Богослов Гарнак, как та самая лиса у Архилоха, знал много маленьких вещей, а Барта можно сравнить с ежом, знающим одну большую вещь. Бонхёффер предпочитал ежа, но учился он в семинаре у лисы, с которой был также связан множеством уз благодаря семейным знакомствам и соседству по Грюневальду. Интеллектуальная открытость помогла Бонхёфферу освоить образ мыслей лисы и проникнуться к ним уважением, оставаясь при этом на стороне ежей. Он умел видеть ценность любой идеи, даже если отвергал эту идею, и умел видеть изъяны даже той системы, которую принимал. Такой подход проявится со временем в его подпольных семинариях в Цингсте и Финкенвальде, где Бонхёффер сумеет объединить все лучшее из католической и протестантской традиции. Интеллектуальная честность и способность к самокритике укрепляли в Бонхёффере уверенность, порой переходившую (по крайней мере, на взгляд стороннего наблюдателя) в заносчивость.

Споры времен Бонхёффера между неоортодоксами-бартианцами и применявшими метод исторической критики либералами напоминают по форме современную дискуссию между строгими дарвинистами и приверженцами идеи «разумного замысла» – эта версия допускает существование «внешнего по отношению к системе» фактора и даже разумного творца (Бога или кого-то иного), в то время как ортодоксальная теория эволюции заведомо отвергает подобные домыслы. Либеральные богословы, и в том числе Гарнак, считали «ненаучными» любые разговоры о Боге: богослову следует изучать то, что у него перед глазами, то есть тексты и их историю. Но последователи Барта возражали: Бог открывает себя через посредство этих текстов и откровение, познание Бога – единственная причина существования этих текстов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное