Дьюи. Библиотечный кот, который потряс весь мир

Через год после смерти Дьюи мое здоровье резко ухудшилось. Пришло время менять свою жизнь, поняла я. Без Дьюи библиотека стала совсем другой, и я не хотела кончать свои дни, ощущая вокруг пустоту, тишину, а временами и одиночество. Когда я видела, как мимо проезжает тележка с книгами, в которой Дьюи любил кататься, у меня сжималось сердце. Мне так не хватало его – не временами, а каждый день. Я решила уйти на покой. Пробил этот час. Более ста двадцати пяти человек пришли на мою прощальную вечеринку, включая тех, кто жил в пригородах и с кем я годами не виделась. Папа прочел одну из своих поэм; мои внуки сидели рядом со мной, приветствуя тех, кто желал мне всех благ; в «Спенсер дейли репортер» появились две статьи с благодарностью за четверть века работы. Как и Дьюи, я была счастлива. Я уходила, и это было моим решением.

Найти свое место. Радоваться тому, что имеешь. Хорошо относиться ко всем. Прожить достойную жизнь. Речь вовсе не о материальной ее стороне, а о любви. Ее невозможно предвидеть заранее.

Все это я вынесла, разумеется, из общения с Дьюи, но, как часто бывает, эти ответы оказались слишком простыми. Все, кроме того, что я любила Дьюи всем сердцем и он отвечал мне взаимностью, казалось банальным. Но я попытаюсь…

Когда мне было три года, отец купил трактор «Джон Дир». У трактора спереди был культиватор, который представлял собой длинный ряд лопатообразных лезвий, по шесть с каждой стороны. Лезвия были чуть приподняты над землей, и, чтобы опустить их на землю, нужно было подать рукоять вперед. Культиватор врезался в землю, отбрасывая свежие пласты к рядам кукурузы. Однажды я играла рядом с передним колесом трактора, когда брат мамы вышел после ланча, повернул ключ и тронулся с места. Папа увидел происходящее из окна и с криками бросился к трактору, но брат мамы не слышал его. Колесо сбило меня с ног, и я оказалась под лезвиями. Меня перекидывало с одного лезвия на другое, пока брат матери не повернул колесо. Внутренние лезвия вышвырнули меня через проем в середине культиватора, и я лежала лицом вниз позади трактора. Папа рывком подхватил меня и побежал к крыльцу. Он, потрясенный случившимся, осмотрел меня и весь день не спускал с рук, покачиваясь вместе со мной в нашем старом кресле-качалке. Он плакал и приговаривал: «С тобой все в порядке, все хорошо».

Я посмотрела на него и наконец сказала: «Я порезала палец». И показала ему кровь. Я была вся в синяках, но этот крохотный порез остался единственным шрамом.

Такова наша жизнь. Все мы то и дело проходим через лезвия культиватора. С синяками и порезами. Порой лезвия оставляют глубокие раны. Счастливчики отделываются несколькими царапинами, парой капель крови – но это не самое главное. Самое главное – иметь кого-то рядом, кто поднимет вас, поддержит и скажет: все в порядке.

Годами мне казалось, что именно это я и делала для Дьюи. Я подумала, что мне стоит рассказать мою историю. Так я и поступила. Когда Дьюи было плохо, когда он замерзал и плакал, я оказалась рядом. Взяла его на руки. И успокоила: все в порядке.

Но это только полуправда. Истина же заключена в том, что все эти годы – и в тяжелые дни, и в добрые времена, и в прочие моменты, не оставшиеся в памяти, из которых складывались страницы подлинной книги наших жизней, – Дьюи поддерживал меня.

Он и сейчас это делает. Спасибо тебе, Дьюи! Спасибо. Где бы ты ни был…