Дюн Великолепный и крошка Плю (СИ)

   – Твой cын станет не только продолжателем нашего рода, но и получит способности, которых не имеет никто в наших краях. н будет ма-гу-ном! – с придыханием произнес син, снова уносясь фантазией в светлое будущее.

   И этот аргумент не подействoвал на прожорливую кроху. Увлеченная вторым куском торта, который она в данный момент поспешно уничтожала , Плю вряд ли вообще расслышала отцову тираду. й надо было сполна использовать рассеянность матери – сина Крутелла в этот момент представляла, какие платья она пошьет после похудения, и за дочкой не следила.

   – что за побочное действие у магунского семени, хозяин? – вдруг влез в разговор Хучик, независимо почесывая когтем свой пестрый живот и косяcь на сина Анхела лукавым зеленым глазом.

   Ну да, подслушивал пернатый. А что такого? Какие могут быть тайны от домашних любимцев?

   Син Анхел намек понял. Внимательно посмотрел на дракона и снова обратился к дочери:

   – А о главном-то я не сказал! Ты ведь не только порадуешь родителей, родив ребенка с магунскими способностями, ты и себе пользу принесешь. Семя магунов наделено волшебной силой, - таинственно понизил голос отец, - oно превращает любую дурнушку в красавицу и наделяет ее такими же способностями, какие имеет ее ребенок.

   Довольный Анхел с победной улыбкой воззрился на непокорную дочь, ожидая бурного восторга от открывающихся перед нею перспектив, и нисколько не ожидал услышать:

   – А кто здесь дурнушка-то? – удивилась Плю и наконец оторвалась от ополовиненного торта.

   Дурнушкой она себя вовсе не считала и комплексами oт отсутствия стремящихся в бесконечность ног не страдала. Да и чего страдать, когда девяносто процентов сверстниц ничуть не краше?

   Ну, крошечная. Ну,тощенькая. Ну, бледненькая с синеватым отливом. Подумаешь! что реснички с бровками совершенно белые, так это даже хорошо – с желто-зелеными глазками пребывают в совершенной гармонии, да и подкрашивать их одно удовольствие. Какой цвет нравится – тем и рисуй, хочешь – под цвет платья, а хочешь – под обувь. Сегодня, например, накрасила розовым, в тон бусиков.

   Да и кто сейчас высокий и черный, кроме магунов и повымерших портретных предков? Вот именно! Никто.

   А ведь если вы такой же, как все, значит – не урод. Так ведь?

***

   – Не понимаю, зачем мне ехать к этому самому пер Дюну? - плакалась крошка Плю Хучику после сытного обеда и двухчасового выноса мозга желающими ей только добра родителями. — Ну, не понимаю! Мне же только семнадцать исполнилось в прошлом месяце. Вся жизнь впереди! И ребенка я родить успею, и замуж… Ну вот скажи, на кой мне магунские способности?

   Плю вошла в свою комнату и раздраженно хлопнула дверью.

   Сидевший на хрупком хозяйском плечике питомец всю дорогу от самой столовой стоически слушал ее cтенания, но поддерживать не спешил. Едва дверь за ними была закрыта, дракон предусмотрительно перелетел на стоявший в самом дальнем углу шкаф.

   – Какая же ты эго-ист-ка, Плюшка, - пророкотал он оттуда, кося на девушку возмущенным глазом. - Все о себе да о себе! А обо мне ты подумала?

   – Ты-то тут при чем? – Плю озадачено воззрилась на хмурого питомца.

   – Не я, а мы! – заявил тот, указывая крылом на сoпящего на кровати Лапкина. – Я не только о себе беспокоюсь.

   Видя, что понимания в лице хозяйки не появилось, он продолжил развивать свою мысль:

   – Великие Магуны ведь действительно ма-гу-ны! Они все могут. Им ничего не стоит сделать из нас с Лапкиным писаных красавцев.

   — Не вижу никакого изъяна в твоей внешности, – искренне заявила Плю. - Дракон как дракон.

   – Это я-то дракон? Плю, где ты видела драконов с перьями и хвостом, переливающимися всеми цветами радуги? – возмутился Хучик. – Видишь этот хвост и этот красный гребень? Разуй глаза, подруга, я петух!

   – А как же твой клюв с зубами и острые когти? - не сдавалась хозяйка самокритичного дракона. - У петухов таких просто не бывает!

   Но Хуч тоже был крепким орешком. Раз уж он решился раз в жизни на откровенность, плоды ее нужно было собрать непременно.

   – Только и осталось у меня от драконов, что зубы и когти. Больше ничего! А я хочу быть как мои предки: ужасным, но симпатичным. Сейчас же я просто урод какой-то!

   – Ты не урод, - решительно возразила Плю, обиженная за друга.

   – Урод! – в голосе учика звучало чисто драконье упрямство.

   – Ты не петух, - Плю постаралась, чтобы голос звучал твердо, без тени сомнения.

   – Петух! – каркнуло чудо в перьях.

   – Да,ты не дракон, – неожиданно согласилась Плю. Хотела что-то еще добавить, но тут:

   – Что?!! – от рева взбешенного Хуча дрогнули стены, а стекла в окнах жалобно зазвенели. – Я дракон! Великий и ужасный!

   Перья на мелкой тушке Хуча встопорщились, как у разъяренногo воробья, а красный гребень, похожий на петушиный, воинственно дрогнул. Метнув на ошеломленную такой резкой сменой мнения хозяйку разгневанный взгляд, вредная рептилия забегала по комнате.

   – Так ты все-таки дракон, да? – удивилась Плю, отчего ее розовые бровки над округлившимися желтовато-зелеными глазами взлетели до самых волос, абсолютно белых. - я думала…

   – Да! – Вопль драконьей души звучал убедительно, но девушку не впечатлил.

   – Точно-преточно?