Дюн Великолепный и крошка Плю (СИ)

   В наступившей тишине раздавалось недовольное пыхтение, разочарованное сопение и тяжелое кряхтение всех участников недавней схватки. Изрядно потрепанный пер поспешно приводил в порядок свое расхристанное и местами разорванное одеяние, бросая сильно недружелюбные взгляды на лежащих у его ног магуниц.

   – Оползти на два метра! – продолжал отдавать четкие команды Отчимус Кат,и в этот момент, что было очевидно всем присутствующим, он был в гораздо большей степени Кат, чем обычно. Во всяком случае, отблеск топора мелькнул перед внутренним взором участников любовного побоища однозначно.

   Отползали девицы дружно, молча и быстро. Такое ловкое перемещение на четвереньках говорилo о немалом опыте и частом использовании данного способа передвижения.

   – Встать! – гораздо спокойнее произнес император, и вздернутые его приказом на ноги магуницы покорно склонили свои темноволосые головки.

   На расцарапанных мордашках застыло верноподданническое выражение и полная готовность выполнять любые приказы Его Величества. Ну , абсолютно любые.

   – Девушки, – обратился к ним правитель своим обычным голосом, ‒ с нашего высочайшего позволения императорский племянник пеp Дюн Энурез Восьмой помолвлен. Посему запрещаю вам приближаться к нему, прикасаться и всякими другими способами выражать свои чувства. Вот его невеста, - небрежный взмах руки в сторону притихшей Плю, – пересса Карма Αнхел. Прошу любить и жаловать .

   Взгляды всех присутствующих магуниц переместились на Плю. Любящие взгляды, очень ласковые… такими, наверное, смотрела медуза Γоргона на свои будущие жертвы. От этих взглядов все тело бедной сины внезапно покрылось мурашками. И мурашки эти не сидели на одном месте. Испуганными табунами они метались по коже девушки, заставляя ее поеживаться от незнакомых, но очень неприятных ощущений и жалеть о том, что она связалась со всеми этими кошмарными магунами.

   – Α что тут происходит? – Мелодичный голосок императрицы Пердитты нарушил предгрозовую тишину.

   Она возникла на пороге своих апартаментов в сопровождении пера Кенбугая и Лапкина, который тотчас кинулся к Плю, встав между нею и хмурыми магуницами. Тихий грозный рык и кровожадный оскал малыша заставили их попятиться.

   Окинув сцену мимолетным взглядом, прекрасная императрица тоже выразила недовольство: скривила свой аристократический носик в сторону фрейлин, улыбнулась уголком верхней губы потрепанному кузену и лишь к грозному супругу обратила ласковый взор.

   – Дорогой, мне надо вам кое-что сообщить. А пока мы беседуем, мои фрейлины приведут себя в порядок. Леди Джоблин, ваш прежний нос мне нравился гораздо больше, - мило улыбнулась императрица одной из фрейлин. – Этот синяк совершенно не гармонирует с цветом ваших глаз, леди Гмон, – доброжелательно просветила она вторую.

   Поняв намек правильно, фрейлины гуськом потянулись к апартаментам госпожи, на ходу бросая многообещающие взгляды на Плю, мимо которой они проходили, и ее верного защитника. Вернее, двух защитников, так как Хуч, заметно осмелевший в присутствии мужчин-магунов, свирепо моргал зелеными глазищами и щелкал своим крепким клювом с длинными и острыми драконьими зубами: эх, покусаю!

   Девушки впечатлились, ускорились и вскоре скрылись за поспешно захлопнутой ими дверью.

   Едва угроза немедленной расправы миновала , Плю благодарно прижалась щекой к встрепанным перьям своего любимого дракона, продолжавшего сверлить настороженным взглядом закрытую дверь. А вдруг вернутся.

   – Ага,испугались! – прокомментировал поспешное бегство бывших товарок Лапкин и показательно затопал всеми восемью лапками.

   Плю с умилением смотрела на малыша, но взять на руки не торопилась – ревнивый взгляд императрицы и насмешливый императора к прилюдным нежностям не располагал.

   – Какой знакомый голос… – задумчиво произнес пер Кенбугай, внимательно изучая мелкую отважную зверушку. - И почему я ее раньше здесь не видел?

   Лапкин вздрогнул, затравленно оглянулся на пера и засеменил к императрице – инкогнито раскрывать было рано.

   – Что ты хотела нам сообщить, Перти? - Императору надоело быть сторонним наблюдателем, к тому же наличие двух молодых магунов в опасной близости от жены его сильно нeрвировало.

   – Думаю, я знаю, кто может помочь разгадать загадку мутации!

   – И кто же? – встрепенулся пер Дюн, вмиг позабыв о ңесовершенстве своего туалета, и сделал несколько быстрых шагов к императрице.

   Наткнувшись на предупреждающий взгляд императора, он тут же остановился. Пердитта улыбнулась ему одними глазами, но ответила муҗу,таинственно понизив голос почти до шепота:

   – Дед Ягун!

    Дружное молчание было ответом на это сообщение. Плю с ее питомцами никогда не слышали этого имени , а магуны переваривали его с явным недоверием.

   – Да он же чокнутый! – подал наконец голос старший Энурез. – И живет где-то в хреновых далях. Во всяком случае, последний раз его видėли именно там. Что он может знать?