Дюна

«Я могу с ним справиться, но при их интерпретации легенды это могло бы привести их к столкновению», — подумала Джессика. И снова она удивилась тому, какие причудливые всходы дали семена, посеянные здесь Миссионерией. Стилгар посмотрел на Джессику и тихо, но так, чтобы все слышали, сказал:

— Джемиз — тот, кто несет в себе злобу, сайадина. Твой сын одержал над ним верх и...

— Это была случайность! — проревел Джемиз. — В долине Туоно действовали чары колдуньи!

— ...и я сам одержал над ним верх, — продолжал Стилгар. — Он жаждет, чтобы вызов обратился и на меня. В Джемизе слишком много жестокости, чтобы из него когда-нибудь вышел хороший вождь. Свой язык он отдает законам, а сердце — ненависти. Нет, из него никогда не выйдет хороший вождь. Я долго сдерживал его, потому что он полезен в битвах, но когда он позволяет своему гневу взять над собой верх, он становится опасен.

— Стилгар! — прохрипел Джемиз.

И Джессика поняла, что делает Стилгар: он пытается переключить его злобу на себя, отвлечь внимание Джемиза от Пола.

Стилгар посмотрел Джемизу прямо в лицо, и Джессика снова услышала умиротворяющие нотки:

— Джемиз, он ведь еще мальчик, он...

— Ты сам назвал его мужчиной, — сказал Джемиз. — Его мать говорит, что он прошел испытание Гомом Джаббаром. Его полная воды плоть... Те, кто несли его мешок, говорят, что в нем литерьон воды. Литерьон! А мы наполняем наши пакеты, когда выпадает роса.

Стилгар посмотрел на Джессику.

— Это правда? В вашем мешке есть вода?

— Да.

— Литерьон?

— Даже два литерьона.

— И что вы собираетесь делать с этим богатством?

Чувствуя холодок в его голосе, она покачала головой.

— Там, где я родилась, вода падала с неба и бежала по земле широкими реками, — сказала она. — Там были океаны, такие огромные, что, стоя на одном берегу, вы не увидели бы другого. Я не воспитывалась в законах вашей водной дисциплины, я никогда раньше не думала о подобных вещах...

Вздох вырвался из груди стоявших рядом людей:

"Вода, падающая с неба, бегущая по земле...?

— Разве ты не знаешь, что среди нас есть те, кто потерял воду из-за несчастного случая и теперь будет томиться жаждой до нашего возвращения в Табр?

— Как же я могла это знать? — Джессика покачала головой. — Если им нужно, дайте им воды из нашего мешка.

— Ты так намеревалась распорядиться своим богатством?

— Я намеревалась употребить его для спасения жизни людей.

— Тогда мы принимаем твой дар, сайадина.

— Ты не подкупишь нас водой, — проворчал Джемиз. — И тебе не удастся озлобить меня против тебя самого, Стилгар. Я вижу, ты пытаешься заставить меня бросить вызов тебе, прежде чем я докажу свои слова.

Стилгар посмотрел на Джемиза.

— Ты решил драться с ребенком? — голос его был тихим, но полным гнева.

— Она должна быть защищена!

— Даже при том, что она пользуется моим расположением?

— Я взываю к закону, — сказал Джемиз — Это мое право.

Стилгар кивнул.

— Тогда, если мальчик тебя не сразит, ты ответишь перед моим ножом. И на этот раз я не отдерну клинка, как делал это раньше.

— Ты не можешь так поступить, — сказала Джессика. — Ведь Пол совсем...

— Ты не должна вмешиваться, сайадина, — сказал Стилгар. — О, я знаю, что ты можешь победить меня, но ты не можешь победить всех. Это необходимо!

Джессика смотрела на него, видя в зеленом свете глоуглобов непоколебимую твердость, застывшую на его лице. Она обернулась к Джемизу, прочитала упрямство в его глазах и подумала: «Мне следовало бы понять это раньше. Он из тех, кто не прощает. Он из молчаливых, из тех, кто решает все про себя. Мне следовало бы приготовиться».

— Если ты причинишь вред моему сыну, — сказала она, — тебе придется иметь дело со мной. Я вызываю тебя заранее. Я раздроблю тебя...

— Мама, — Пол подошел к ней и потянул за рукав. — Может быть, если я объясню Джемизу, как...

— Объясню?! — фыркнул Джемиз.

Пол ничего не ответил, лишь молча посмотрел на него. Он не чувствовал страха: Джемиз казался таким неуклюжим, и тогда, ночью, его удалось так легко обезоружить. Но Пол еще ощущал в атмосфере присутствие временных связей, он еще помнил то пророческое видение, в котором лежал мертвым на полу пещеры, пораженный ножом. И чтобы избежать этого, в жизни существовало несколько путей.

Стилгар сказал:

— Сайадина, ты теперь должна отойти туда, где...

— Перестань называть ее сайадиной! — сказал Джемиз. — Это еще нужно доказать. Да, она знает молитву, ну и что? Ее знает у нас каждый ребенок. «Он сказал достаточно, — подумала Джессика. — У меня есть к нему ключ. Я могла бы остановить его Голосом». Она колебалась. «Но остановить их всех я не могу».

— Ты мне за это ответишь, — сказала Джессика, изменив голос так, чтобы интонация его была жалобной в начале фразы и твердой в ее конце. Джемиз молча смотрел на нее. Лицо его выражало явный испуг. — Я научу тебя страдать, — продолжала она тем же тоном. — Помни об этом, когда будешь драться. Ты узнаешь такое страдание, по сравнению с которым воспоминания о Гоме Джаббаре покажутся тебе счастливыми. Все твое существо будет корчиться от боли...