Дюна

Сейчас, конечно, нельзя узнать, о чем думал человек, назначенный выполнять обязанности палача. Может быть, он наконец вслушался в слова Кинеса и уверовал? Кто знает… Но зато хорошо известно и занесено в анналы то, что он сделал. Его звали Улиет, что можно перевести как «Старший Лиет». И вот Улиет сделал три шага и преднамеренно упал на свой собственный нож и так перестал мешать Кинесу – самым радикальным образом. Самоубийство? Многие полагают, что сам Шаи-Хулуд двигал его рукой.

Вот и говори после этого о знамениях свыше…

С этого момента Кинесу было достаточно указать рукой направление и велеть: «Ступайте туда». И все племена фрименов шли, куда он велел. Умирали мужчины, умирали женщины, умирали дети. Но они шли.

Кинес вернулся к своей службе – он вплотную занялся Биологическими Испытательными Станциями. Среди персонала стали появляться фримены. Они начали постепенную инфильтрацию в «систему» – возможность, о которой раньше даже не задумывались. А в сиетчи начала перекочевывать техника со станций – и в первую очередь лучерезы, незаменимые при сооружении подземных водоемов и скрытых ветровых ловушек.

В водоемах начала скапливаться вода.

Фримены понимали теперь, что Кинес был по крайней мере не совсем сумасшедшим. Просто безумным ровно настолько, чтобы быть святым. Он был одним из умма – пророков. А Улиета признали саду – его тень причислили к лику небесных судий.

Кинес же – прямой, полный поистине варварской решительности – понимал, что формальные исследования не могут принести ничего по-настоящему нового. Поэтому он начал серию небольших экспериментов с регулярным обменом данными для реализации эффекта Тэнсли и позволил каждой исследовательской группе идти своим путем. Нужно было накопить миллионы внешне незначительных фактов. Сам Кинес проводил время от времени изолированные и достаточно грубые «сквозные» тесты, позволяющие оценить перспективы.

По всей Пустыне отбирались пробы почвы, бурились скважины, изучались долговременные изменения погоды, составлялись климатические карты. Кинес выяснил, что существует достаточно широкий пояс между северной и южной семидесятыми параллелями, где в течение тысячелетий температура держалась в диапазоне 254–332 градуса по абсолютной шкале, иначе говоря, от 19 до 59 °C. В этом поясе наблюдались длительные периоды сравнительно активной (для Пустыни) вегетации – в это время значения температур колебались от 284 до 302 °К, или 11–29 °C. Поистине благодатные условия для земных форм жизни… если только решить проблему воды.

– Когда мы решим эту проблему? – спрашивали Кинеса фримены. – Когда увидим мы Арракис, ставший раем?

Кинес отвечал им тоном учителя, объясняющего малышу, сколько будет два плюс два: «Через двести-триста лет». Какой-нибудь другой народ при таком ответе, наверное, взвыл бы от разочарования. Но это были фримены, которых плети угнетателей приучили к терпению. Да, это был больший срок, чем тот, на который они рассчитывали, – но каждый из них своими глазами видел, что благословенный день приближается. Так что фримены затянули кушаки и вернулись к работе. Странным образом разочарование сделало перспективу грядущего рая более реальной.

На Арракисе проблемой была не вода, а – влага. Домашних животных тут практически не знали, хозяйственных – держали редко. Некоторые контрабандисты использовали одомашненных пустынных ослов-кулонов, но расход воды на них все-таки был слишком велик, даже несмотря на специальные дистикомбы для животных.

Кинес подумывал о создании заводов-регенераторов, извлекающих кислород и водород из расщепляемых скальных пород. Но эта идея не оправдала бы себя энергетически. В полярных шапках (хотя пейоны возлагали на них большие надежды) не хватило бы воды на осуществление проекта… но Кинес уже подозревал, где вода должна быть. При определенных ветрах на средних высотах отмечалось существенное повышение влажности. Важен был и состав атмосферы: 23 % кислорода, 75,4 % азота и 0,23 % углекислоты, остальное – редкие газы.

В северной умеренной зоне на высоте от двух с половиной тысяч метров встречалось, правда редко, растение с мощным корнем – в его двухметровых корнеклубнях содержалось по полулитру воды. Встречались также и пустынные растения земного происхождения: самые засухостойкие прекрасно чувствовали себя в низинах и впадинах, выложенных влагосборниками.

Наконец Кинес наткнулся на солончак.

Как-то в глубокой Пустыне, на пути от одной станции к другой, его топтер попал в бурю и сбился с курса. А когда буря прошла, Кинес увидел солончак – огромную овальную впадину более трехсот километров по большой оси. Сверкающий белый сюрприз Пустыни. Кинес спустился, вышел из топтера и лизнул чисто выметенную бурей поверхность.

Соль.

Теперь его предчувствия превратились в уверенность. Когда-то на Арракисе была открытая вода – очень давно. Он начал проверять все свидетельства о сухих колодцах, где появлялись, а затем исчезали навсегда капли и тоненькие струйки воды.