Дюна

— Теперь я предупреждаю тебя, — сказала старуха, — пренебрегая обычными правилами обучения. Внутренний голос подскажет ему свой путь его безопасности. Сделано хорошее начало, но мы не знаем, сколько всего ему понадобится… и что приведет в отчаяние.

Старуха подошла вплотную к Полу и посмотрела на него сверху вниз.

— Прощай, молодой человек. Надеюсь тебе повезет. А если нет — что ж, мы еще можем добиться успеха своими силами.

Она снова посмотрела на Джессику. Между ними мелькнула искра понимания. Потом она, не оглядываясь, вышла из комнаты, шелестя юбкой. И комната, и все, кто в ней находился, уже улетучились из ее мыслей. Но Джессика успела заметить на ее морщинистых щеках слезы. Эти слезы высказали большее отсутствие решимости, чем любые слова и поступки в этот напряженный день.

* * *

«Вы уже читали, что Муад Диб не имел друзей своего возраста на Келадане. Опасность была слишком велика. Но у него были прекрасные друзья-учителя. Одним из них был Гурни Хэллек, трубадур-воин. Вы будете петь некоторые из песен Гурни после окончания чтения. Другим был Зуфир Хават, старый мен-тат — мастер убийств, — который внушал страх даже падишаху — императору. А также Дункан Айдахо, мастер фехтования Гайнеза, доктор Веллингтон Уйе, озаренный светом зрения, но ставший предателем, леди Джессика, которая направила своего сына по Пути Бене Гессери, и конечно, герцог Лето, чьи от цовские чувства были до того открыты».

«Детство Муад Диба» принцессы Ирулен.

Зуфир Хават проскользнул в классную Кастель Келадана и молча запер за собой дверь. Он постоял несколько мгновений, чувствуя себя усталым и старым. Его нога ныла в том месте, где когда-то была рана, полученная на службе еще старого Герцога.

«Уже третьему поколению служу», — подумал он.

Он оглядел комнату, залитую лунным светом, и заметил мальчика, сидевшего у двери над разложенными перед ним бумагами и картами.

Сколько раз я должен говорить ему не сидеть спиной к двери. Хават прочистил горло.

Пол остался сидеть в прежней позе. Хават снова кашлянул. На луну набежало облако и свет в комнате потускнел. Пол вы прямился и, не оглядываясь, сказал.

— Я знаю, я сижу спиной к двери.

Хават выдавил на лице улыбку и прошел через комнату. Пол поднял голову и посмотрел на старика, остановившегося около стола. Глаза Хавата были полны тревоги, они, казалось, так и излучали с темного, изрезанного морщинами лица.

— Я слышал как вы шли по дому и как открыли дверь.

— Но ведь к вам может зайти любой?

— Я могу еще отличить вас от любого.

Может быть, подумал Хават. Это его служанка-мать, конечно, многому его научила. Хотел бы я знать, что подумали бы об этом в ее драгоценной школе? Может быть, поэтому сюда и прислали старуху-Проктора — наставить нашу дорогую леди Джессику на путь истинный.

Хават поставил стул напротив Пола и сел лицом к двери. Откинувшись на спинку, он изучал комнату. Внезапно она показалась ему незнакомой, видимо потому, что вещи были уже на Арраки, остались только стул и зеркало, возле которого висела вся изрезанная мишень, похожая на лицо старого солдата, побывавшего во многих сражениях. И я, видимо, такой, подумал Хават.

— Зуфир, о чем ты думаешь? — спросил Пол.

Хават посмотрел на мальчика.

— Это тебя печалит?

— Печалит? Чепуха! Печально расставаться с друзьями. — Он посмотрел на карты. — И Арраки всего лишь одна из планет. Мой отец послал тебя навестить меня?

Хават нахмурился: мальчик слишком хорошо меня понимает, подумал он. Он кивнул головой.

— Ты думаешь, что было бы лучше, если бы он пришел сам? Но ты же знаешь, как он занят. Он придет попозже.

— Я изучал бури на Арраки.

— Бури? Понятно.

— Похоже на то, что они там страшные. Это слишком сильно сказано. Но эти бури распространяются на территорию в шесть-семь тысяч километров и разрушают все на своем пути. Скорость достигает семисот километров в час. Почему там не возьмут погоду под контроль?

— У Арраки свои проблемы, стоящие слишком дорого. А Союз требует слишком много за этот контроль. Дом твоего отца не слишком богат, и ты это знаешь.

— Ты когда-нибудь видел Свободного человека?

Умен мальчишка, подумал Хават.

— Видел и не видел, — сказал он. — Об этом народе мной не скажешь. Они носят широкие накидки. И в любом закрытом месте можно почувствовать как от них воняет.