Дюна

Ему пришлось повторить свой приказ, перекрывая нарастающий шум бури. Гурни отправился выполнять распоряжение.

Пол приладил лицевой фильтр и затянул капюшон стилсьюта.

Гурни вернулся. Пол тронул его за плечо, указывая на триггер взрывателя, вделанного в туннель как раз над связистами. Гурни вошел в туннель и положил руку на триггер, не сводя глаз с Пола.

— Мы не передаем сообщений, — сказал связист рядом с Полом. — Слишком много помех.

Пол кивнул, глядя на стрелки часов. Потом он взглянул на Гурни, поднял руку и снова обратился к часам. Стрелки закончили круг.

— Давай! — крикнул Пол и опустил руку. Гурни повернул триггер взрывателя.

Казалось, что целая секунда прошла до тех пор, пока они ощутили, как дрогнула под ними земля. К реву бури добавился грохочущий звук взрыва.

Наблюдатель федайкин, держа под мышкой телескоп, появился рядом с Полом.

— Защитная стена разрушена, Муаддиб! — закричал он. — Буря обрушилась на них, и наша артиллерия начала обстрел.

Пол подумал о том, как буря пролетает над долиной и стены песка, несущие в себе электрические заряды, разрушают силовые поля противника.

— Буря! — закричал кто-то. — Надо уходить в укрытие, Муаддиб! Пол очнулся и почувствовал уколы песка на своих щеках. «Свершилось!» — подумал он. Положив руку на плечо связиста, он крикнул:

— Оставь оборудование здесь — в туннеле есть все, что нужно! — Он почувствовал, что его оттаскивают федайкины, сгрудившиеся вокруг него. В молчании они втиснулись в устье туннеля, завернули за угол, в маленькое, освещенное глоуглобом помещение, за которым открывался проход в другой туннель.

Там у аппарата связи сидел другой связист.

— Очень много помех, — сказал он.

Порыв ветра наполнил воздух вокруг них песком.

— Закройте вход в туннель! — крикнул Пол. Наступившая внезапно тишина показала, что его приказ выполнен.

— Открыт ли еще проход в долину? — спросил Пол. Федайкин пошел посмотреть и, вернувшись, доложил:

— Взрыв разрушил небольшую скалу, но инженеры говорят, что проход открыт. Его расчищают лазерными лучами.

— Пусть пользуются своими руками, — сердито крикнул Пол. — Там, внизу, еще есть действующие поля.

— Они очень осторожны, Муаддиб, — сказал человек, отправляясь, однако, выполнять приказ.

Мимо них, таща оборудование, прошли связисты.

— Я велел им оставить аппараты, Муаддиб, — недовольно проворчал федайкин.

— Сейчас люди дороже всего остального, — сказал Пол. — У нас больше оборудования, чем нам может понадобиться в ближайшее время, а может быть, оно нам и вообще не понадобится.

Гурни Хэллек подошел к нему и сказал:

— Я слышал, что здесь говорили об открытом пути. Мы сейчас находимся близко от поверхности, мой господин. Не вздумали бы Харконнены отомстить.

— Им сейчас не до мести, — возразил Пол. — Они только что обнаружили, что у них нет полей и что они не могут покинуть Арраки.

— Я принимаю сообщение, Муаддиб, — связист у приемника плотнее прижал к ушам наушники. — Сколько помех! — Он начал записывать в лежащем перед ним блокноте, то и дело прерывая запись.

Пол подошел к связисту, федайкины отступили в стороны, давая ему место. Он посмотрел на написанное и прочел:

«Налет… на сьетч Табр… схвачены… Алия /пропуск/… семьи /пропуск/… мертвы… они /пропуск/ сына Муаддиба…»

Связист растерянно мотнул головой.

Пол поднял голову и встретил взгляд Гурни.

— Сообщение искажено, — сказал Хэллек. — Помехи… Ты знаешь, что…

— Мой сын умер, — сказал Пол и, говоря так, знал, что это правда. — Мой сын умер, а Алию взяли заложницей. — Он ощущал внутри себя страшную пустоту, лишенную всяких чувств. Все, к чему он прикасался, несло в себе смерть и скорбь. И это походило на болезнь, заразить которой он мог всю Вселенную.

Он был способен ощущать мудрость старика, бесчисленные жизни влились в него, наполняя знанием и опытом. И кто-то будто посмеивался внутри него, потирая руки.

И Пол подумал: «Как же мало знает Вселенная о природе истинной жестокости!»

И Муаддиб встал перед ними и сказал: «Хотя мы и считаем пленную мертвой, на самом деле она жива. Ибо ее семя есть мое семя, и ее голос есть мой голос. И она видит дальнейшие дали Возвышенного, юдоль неведомую видит она и видит ее благодаря мне.

Принцесса Ирулэн.

Пробуждение Арраки.

Барон Владимир Харконнен стоял, опустив глаза, в приемной падишаха-императора. Он исподтишка изучал комнату со стальными стенами, охрану, членов домашнего отряда сардукаров, застывших у стены под запятнанными кровью и порванными в битве знаменами, которые были единственным украшением помещения.

Голоса, доносившиеся справа, эхом отдавались в высоком проходе:

— Дорогу! Дорогу Его императорскому величеству!