Дюна

Дункан резко обернулся и увидел Стилгара.

— Его не найдут, — сказал Стилгар, — но все человечество найдет его.

— Пустыня приняла его, — ответил Айдахо. — Пусть он был здесь лишь временный жилец, но он принес на эту планету то, чего ей недоставало, — воду.

— Пустыня определяет свои собственные ритмы, — сказал Стилгар. — Мы называли его «наш Махди», «наш Муаддиб» и дали ему тайное имя — Узул, «основание столба».

— Но он не родился Свободным.

— И все же это не меняет того факта, что он принадлежит нам — и навсегда. — Стилгар положил руку на плечо Айдахо. — Все люди — лишь временные жильцы, старый друг!

— Ты глубоко смотришь, Стил!

— Глубоко. Я вижу, как мы загромождаем Вселенную нашими миграциями. Муаддиб дал нам нечто незагроможденное. Хотя бы за это люди будут помнить его джихад.

— Он не сдастся пустыне, — сказал Айдахо. — Он слеп, но он не сдастся. Он человек чести и принципов. Он — Атридес.

— И вода его прольется в песок. Идем! — он осторожно потянул Айдахо за рукав. — Алия вернулась и спрашивала о тебе.

— Она была с тобой в сьетче Макаб?

— Да, она помогала приводить в себя наибов. Они теперь слушаются ее приказов так же, как и я сам.

— Что за приказы?

— Она приказала казнить изменников.

— Ох! — Айдахо сдержал головокружение. — Каких именно?

— Рулевого, Преподобную мать Моахим, Корбу и еще нескольких.

— Вы убили Преподобную мать?

— Я сам сделал это. Муаддиб оставил наказ, чтобы этого не делали. — Он пожал плечами. — Но я его ослушался, как и была уверена Алия.

Айдахо снова посмотрел в пустыню, чувствуя, что только теперь он может охватить все сделанное Полом. Люди подчиняются правительству, но управляемые влияют на правителей.

— Алия… — сказал Стилгар, смущенно покашливая. — Она нуждается в твоем присутствии.

— Она правит, — пробормотал Айдахо.

— Как регент, не больше.

— Судьба ждет нас повсюду, как любил говорить ее отец.

— Мы заключаем сделку с будущим, — сказал Стилгар. — Ты нам нужен. — И снова в его голосе прозвучали нотки смущения. — Алия расстроена. Плачет о брате, причитает…

— Сейчас приду, — сказал Айдахо. Слушая шаги уходящего Стилгара, он стоял лицом к поднимающемуся ветру. Песчинки барабанили о его стилсьют.

Сознание ментата проникло в будущее. Пол привел все в движение, и теперь этот процесс уже не остановить.

Бене Гессерит и Союз проиграли. Квизарат потрясен предательством Корбы и других заговорщиков. Но последний поступок Пола, его добровольное подчинение обычаям Свободных окончательно укрепит верность Свободных ему и его династии. Теперь он навсегда один из них…

— Пол умер! — Алия задыхалась. Она бесшумно подошла сзади к Айдахо. — Он поступил глупо, Дункан!

— Не говори так! — резко ответил тот.

— Вся Вселенная услышала это, прежде чем я так подумала.

— Но почему, во имя любви неба?!

— Во имя любви моего брата, а не неба.

Прозрение цензунни расширило его сознание. Он чувствовал, что у нее не было видений — с самого момента смерти Чани.

— У тебя странная любовь, — сказал он.

— Дункан! Ему стоило лишь сойти с тропы, какое ему дело до остальной Вселенной? Он был бы в безопасности… и Чани с ним.

— Тогда почему он этого не сделал?

— Ради любви неба, — прошептала она. Потом чуть громче добавила: — Вся жизнь Пола была направлена на то, чтобы избежать джихада и своего обожествления. И вот он свободен — он сам выбрал это.

— Ах, да — оракул! — Айдахо посмотрел на Алию и покачал головой. — Даже смерть Чани — Луна упала…

— Он был глупец, разве не так, Дункан? Горло Айдахо сжала спазма отчаяния.

— Такой глупец! — выдохнула Алия, уже не владея собой. — Он будет жить вечно, а мы умрем…

— Алия…

— Это всего лишь горе, — тихо сказала она. — Всего лишь горе. Знаешь, что я должна сделать для него? Спасти жизнь принцессы Ирулэн. Этой!.. Видел бы ты ее сейчас! Рыдает, отдает воду мертвым, клянется, что любила его и ничего не знала о заговоре. Предает свой орден, обещает посвятить жизнь воспитанию детей Пола.

— Ты ей веришь?

— Похоже на искренность…

— Айах! — пробормотал Айдахо. Последние детали укладывались в рисунок, который разворачивался перед ним, как узор на ткани. Дезертирство принцессы Ирулэн — последний шаг, после которого у Бене Гессерит не осталось ни единого шанса против Атридесов.

Алия заплакала, прижавшись лицом к его груди.

— О, Дункан, Дункан! Он мертв! Айдахо поцеловал ее в волосы.

— Не нужно, — прошептал он, чувствуя, что ее горе смешивается с его горем, как два ручья, вливающиеся в один бассейн.

— Ты мне нужен, Дункан! — воскликнула она. — Люби меня.

— Люблю… — прошептал он.

Она подняла голову, всмотрелась в его освещенное луной лицо.

— Я знаю, Дункан. Любовь знает любовь.

Ее слова вызвали у него дрожь, чувство отчужденности от его старого бытия. Он пришел сюда в поисках одного, а нашел другое. Как будто вбежал в комнату, полную знакомых, и в самый последний момент понял, что никого из них не знает.

Она отстранилась от него, взяла его за руку.

— Ты пойдешь со мной, Дункан?

— Куда угодно, — ответил он.

Она повела его назад, во тьму, к основанию массива, в Место Безопасности.

Эпилог