Дюна

— Мне можно идти? — спросил Поль.

— Ты разве не хочешь послушать Преподобную Мать? Она может рассказать тебе о Квизац Хадераке, — вмешалась Джессика.

— Она сказала, что все, кто пробовал, умерли.

— Но я могла бы намекнуть тебе, почему они умерли, — сказала Преподобная Мать.

Она говорит «намекнуть», подумал Поль. Она сама ничего точно не знает. Вслух он сказал:

— Ну, намекните.

— И убирайтесь отсюда? — старуха усмехнулась, и ее морщины обозначились еще резче. — Отлично. Слушай: «Это тот, кто подчиняет себе правила».

Он изумился. До чего же примитивно она это излагает! Она собирается объяснять ему, что такое второй смысл? Она что, думает, что мать его вообще ничему не учила?

— Это и есть намек? — спросил он.

— Давай не будем играть словами, малыш. Посмотри на иву у себя за окном: она подчиняется силе ветра, но при этом разрастается, разрастается, пока не появится много ив — стена, которая может противостоять ветру. Это и есть предназначение ивы.

Поль насторожился. Она сказала предназначение, и он почувствовал, как ее слова царапнули его. Он снова ощутил, что его вовлекают в какой-то ужасный замысел. Поль разозлился на старую ведьму, которая сидит тут и потчует его общими словами.

— Вы думаете, я могу оказаться этим Квизац Хадераком, — сказал он. — Вы все время говорите только обо мне, но еще ничего не сказали о том, как помочь моему отцу. Я слышал, как вы говорили с моей матерью. Так, будто отец уже мертв. А он пока жив!

— Если бы была хоть малейшая возможность спасти его, мы бы ею воспользовались. Мы попытаемся спасти тебя. Это практически исключено, но мы попытаемся. А твоего отца — нет. Когда ты научишься относиться к подобным вещам как к свершившемуся факту, ты усвоишь один из самых важных уроков Бен-Джессерита.

Поль посмотрел на мать и увидел, что она глубоко потрясена этими словами. Он уставился на старуху. Как она смеет говорить такое об отце?! Откуда в ней такая уверенность? Он просто кипел от негодования.

Преподобная Мать обратилась к Джессике:

— Ты учила его в духе нашей школы — я вижу это по многим признакам. Будь я на твоем месте, я бы тоже послала все правила к черту.

Джессика кивнула.

— Теперь я хочу тебя предостеречь. Сейчас не время придерживаться нашей обычной последовательности. Ради его собственной безопасности пусть учится, как следует обращаться с Голосом. Начало у него хорошее, но мы-то с тобой знаем, сколь многое ему еще нужно узнать и… это ужасно. — Она подошла к Полю и пристально посмотрела на него. — До свиданья, молодой… Человек, — она выделила последнее слово. — Я надеюсь, ты справишься. А если нет — что ж, будем продолжать свое дело.

Она снова посмотрела на Джессику. Казалось, между ними проскочила искра понимания. Потом старуха пошла прочь из комнаты, шурша длинной мантией. Она больше не оглядывалась. Ни комната, ни мать с сыном не занимали ее больше.

Но Джессика успела взглянуть на лицо Преподобной Матери, когда та проходила мимо нее. На морщинистых щеках блестели слезы. Эти слезы потрясли Джессику больше всего, что она увидела и услышала в этот день.

~ ~ ~

Вы уже прочитали, что у Муад-Диба не было на Каладане сверстников, с которыми он мог бы играть. Это было бы слишком опасно. Но зато он находился в обществе замечательных учителей. Вот они: Джерни Халлек, воин-трубадур. Читая эту книгу, вы встретите много песен, сочиненных Джерни. Суфир Хайват, ментат, начальник службы профессиональных убийц герцога, его боялся сам Падишах-Император. Дункан Айдахо, фехтовальщик из дома Гиназов. Доктор Веллингтон Юх, имя, запятнавшее себя предательством, но зато ярко сверкающее в списке первых научных светил. Леди Джессика, воспитавшая сына в традициях школы Бен-Джессерит. И, конечно же, его отец, герцог Лето, чьи заслуги так долго недооценивались.

Принцесса Ирулан, «Детям о Муад-Дибе».

Суфир Хайват проскользнул в учебную комнату замка Каладан и мягко закрыл за собой дверь. На мгновение он задержался на пороге, вдруг ощутив себя усталым, старым, лишенным жизненных сил. Левая нога болела — он повредил ее на службе у старого герцога.

Вот уже три поколения Атрейдсов! подумал он.