Дюна

Он вздохнул, пересек залу и увидел у стены стул. Этот стул некогда стоял в гостиной, и вполне вероятно, что на нем когда-то сидел его отец. Но сейчас Поль не думал об этом: ему просто нужно было побороть усталость и скрыть ее от посторонних глаз. Он сел, прикрыл ноги полами бурнуса и ослабил на шее завязки влагоджари.

— Император как забился в свою консервную банку, так и не вылезает оттуда, — сообщил Джерни.

— Доставьте его сюда вместе с остатками корабля. Кого-нибудь из Харконненов обнаружили?

— Осмотр убитых еще не закончен, милорд.

— Получен ответ от этой банды из космоса?

— Пока нет, милорд.

Поль вздохнул и облокотился на спинку стула. Наконец он сказал:

— Приведите пленного сардукара. Отправим весточку нашему Императору. Пришло время обсудить условия.

— Да, милорд.

Халлек развернулся и махнул рукой одному из федьакынов, чтобы тот занял его место подле Поля.

— Джерни, — прошептал Поль, — с тех пор как мы снова встретились, я все жду, что ты произнесешь подходящую цитату.

Он повернулся к Халлеку и увидел, что гримаса скорби вдруг исказила лицо воина.

— Как пожелаете, милорд, — Джерни откашлялся и хрипло заговорил: «И обратилась победа того дня в плач для всего народа; ибо народ услышал в тот день и говорил, что царь скорбит о своем сыне».

Поль прикрыл глаза, изгоняя боль из своего сердца, заставляя его немного обождать — так же, как он когда-то ждал с оплакиванием отца. Он попытался разобраться с событиями сегодняшнего дня, с запутанными вариантами будущего и… со скрытым присутствием Али в его мозгу.

Из всех свойств времени-пространства это было самым странным. «Я раздвинула будущее, чтобы поместить мои слова туда, откуда ты сможешь услышать их, — говорила Аля. — Даже ты, братик, не умеешь этого делать. А мне это очень нравится — так забавно! И… ах, да! — я же убила нашего дедушку, поганого старого барона. Он почти не мучался».

Молчание. И он внутренним зрением увидел, как она ушла.

— Муад-Диб!

Поль открыл глаза и увидел над собой чернобородое лицо Стилгара, его темные глаза, горящие боевым огнем.

— Вы нашли тело старого барона, — сказал Поль.

Стилгар оторопел.

— Откуда ты знаешь? — прошептал он. — Мы только что обнаружили тело под обломками императорского навеса.

Поль пропустил его вопрос мимо ушей и посмотрел на Джерни, который вернулся в сопровождении двух вольнаибов, охранявших пленного сардукара.

— Вот один из них, милорд, — Джерни знаком приказал часовым держать пленного в пяти шагах от Поля.

По выражению глаз сардукара было отчетливо видно, как он потрясен. От переносицы к углу рта расходился синий кровоподтек. Блондин, с безупречными чертами лица, он держался так, что можно было безошибочно догадаться о его высоком звании, хотя на разодранной форме не было никаких знаков различия, кроме золотых пуговиц на мундире и лампасов на брюках.

— Мне кажется, он из офицерского состава, милорд.

Поль кивнул и сказал:

— Я — герцог Поль Атрейдс. Понятно?

Сардукар молча смотрел на него.

— Говори, или твоего Императора ждет смерть.

Офицер заморгал и сглотнул комок в горле.

— Кто я? — спросил Поль.

— Вы — герцог Поль Атрейдс.

Полю показалось, что сардукар сдался слишком быстро, но ведь сардукары были не совсем готовы к тому, что произошло сегодня. Они никогда не знали ничего, кроме победы, и Поль подумал, что в этом их слабое место. Он решил попозже обмозговать это соображение как следует, чтобы учесть его в собственной учебной программе.

— Я хочу, чтобы ты передал от меня послание Императору, — и Поль заговорил официальным тоном, на старинный манер: — Я, герцог Великого Дома, императорский родич, даю обет соблюдать Великую Конвенцию. Если Император со своими людьми сложат оружие и придут ко мне, я буду охранять их жизнь, как свою собственную, — Поль поднял левую руку, чтобы сардукар мог видеть его герцогский перстень. — Клянусь вот этим.

Сардукар облизнул губы и бросил взгляд на Джерни.

— Верно, — сказал Поль. — Кто, кроме Атрейдса, может приказывать Джерни Халлеку?

— Я передам ваше послание.

— Отведите его на командный пост переднего края и отпустите.

— Да, милорд, — Джерни махнул рукой часовым, чтобы они выполняли приказ, и вышел следом.

Поль повернулся к Стилгару.

— Прибыли Чейни и твоя мать. Чейни попросила, чтобы ей позволили немного побыть наедине с ее горем. Преподобная Мать пожелала посетить потайную комнату, я не знаю почему.

— Моя мать тоскует по планете, которую она, возможно, уже никогда не увидит. Вода там падает с неба, а растения растут так густо, что между ними трудно пройти.

— Вода с неба, — прошептал вольнаиб.

В это мгновение Поль вдруг увидел, как изменился Стилгар — он больше не был гордым наибом, а сделался послушным исполнителем воли Лизан аль-Гаиба. В каком-то смысле это было утратой личности, и Полю снова почудился в этом грозный призрак джихада.

На моих глазах друг превращается в почитателя, подумал он.