Дюна: Бог-император Дюны. Еретики Дюны. Капитул Дюны

— Континуум — это нескончаемый Золотой Путь.

— Но вы видите вещи, которых не видим мы, господин!

— Потому что вы отказываетесь их видеть!

Монео опустил голову.

— Господин, я знаю, что вы далеко превосходите каждого из нас. Именно поэтому мы поклоняемся вам и…

— Будь ты проклят, Монео!

Он поднял глаза и в ужасе посмотрел на Бога-Императора.

— Цивилизации рушатся, когда их сила начинает превосходить силу их религии! — крикнул Лето. — Почему ты не можешь этого видеть? Хви может.

— Она иксианка, господин. Возможно, она…

— Она — Говорящая Рыба! Она была рождена, чтобы служить мне. Нет! — Лето поднял руку, видя, что Монео собирается заговорить. — Говорящие Рыбы всполошились потому, что я называл их своими невестами, а теперь они видят иностранку, не посвященную в Сиайнок, которая знает этот ритуал лучше, чем они.

— Как такое может быть, господин, что когда ваша Рыба…

— О чем ты говоришь? Каждый из нас рано или поздно приходит к пониманию того, кто он и что должен Делать.

Монео раскрыл было рот, но не нашел, что сказать, и промолчал.

— Это знают даже малые дети, — сказал Лето. — Они перестают знать только после того, как взрослые настолько запутывают их, что они начинают прятать свое знание от самих себя. Монео, раскройся!

— Господин, я не могу этого сделать! — слова рвали Монео на части. Он трясся от невыразимой душевной боли. — у меня нет вашей силы и вашего знания о…

— Довольно!

Монео замолчал. Все его тело била дрожь.

Лето начал успокаивать его.

— Все в порядке, Монео. Я слишком много с тебя спросил и чувствую, что ты устал.

Дрожь мало-помалу улеглась. Он несколько раз судорожно вздохнул.

Я решил внести некоторые изменения во фрименский ритуал моего бракосочетания. Мы не станем пользоваться водяными кольцами Гани, вместо этого мы воспользуемся кольцами моей матери.

— Госпожи Чани, господин? Но где ее кольца?

Лето перевернулся всем своим массивным телом на тележке и показал Монео глубокую нишу в стене крипты.

— В этих стенах находятся захоронения первых Атрейдесов на Арракисе. Во второй нише могила Чани, там же лежат и ее кольца. Ты извлечешь их оттуда и доставишь на церемонию.

— Господин, — Монео со страхом смотрел на могилы. — Не будет ли это святотатством?

— Ты забываешь, Монео, кто живет во мне, — он заговорил голосом Чани. — Я могу делать что захочу со своими водяными кольцами.

Монео стушевался.

— Хорошо, господин. Я доставлю их в деревню Табур, когда…

— Табур? — переспросил Лето своим обычным голосом. — Но я передумал, Монео. Мы с Хви поженимся в деревне Туоно.

Цивилизация по большей части основана на трусости. Так легко цивилизовать народ, обучая его трусости. Вы отбрасываете прочь стандарты, воспитывающие смелость. Вы ограничиваете волю. Вы регулируете аппетиты. Вы обносите горизонты заборами. Вы обусловливаете законами каждое движение. Вы отрицаете само существование хаоса. Вы учите даже детей дышать медленно и осторожно. Вы укрощаете.

(Похищенные записки)

Первый же взгляд на деревню Туоно ошеломил Айдахо. Здесь находится родина фрименов?

Подразделение Говорящих Рыб доставило их из Цитадели на рассвете. Айдахо и Сиона летели в большом орнитоптере, а эскорт сопровождения в двух малых. Полет продолжался долго, почти три часа. Они приземлились на плоском круглом пластоновом ангаре в километре от деревни, отделенном от нее древними Дюнами, окруженными чахлой травой и колючим кустарником. По мере того как они спускались вниз, стена, расположенная за деревней, казалась им все выше и выше. Дома деревни стремительно съеживались по сравнению с такой громадой.

— Музейные фримены остались нетронутыми внепланетными технологиями, — объяснила Наила, пока эскорт запирал орнитоптеры в низком ангаре. Одна из гвардейцев бегом отправилась в деревню предупредить о прибытии важных гостей.

Сиона, молчавшая во время всего полета, украдкой внимательно разглядывала Наилу.

Все время, пока они шли через залитые утренним светом дюны, Айдахо старался представить себе, что он вернулся в старое время. Среди насаждений виднелся песок, в ложбинах между дюнами была голая бесплодная земля, пожелтевшая трава и кусты, практически лишенные листьев. По небосводу кружили три грифа — «парящие разведчики», как называли их фримены. Айдахо попытался объяснить это Сионе, шедшей рядом. Начинаешь опасаться этих пожирателей падали только тогда, когда они снижаются.

— Мне рассказывали о грифах, — холодно осадила его Сиона.

Айдахо заметил, что на верхней губе девушки выступили капельки пота. От отряда Говорящих Рыб, который сопровождал их, тоже доносился пряный запах пота.