Дюна: Бог-император Дюны. Еретики Дюны. Капитул Дюны

Сиона тоже слышала крик Улота, потом крик резко оборвался, и волки возобновили погоню. Ее наполнил такой гнев, что она была готова взорваться. Улота включили в их экспедицию только за его аналитические способности — этот человек по нескольким фрагментам любого явления мог составить четкое представление о целом. Именно Улот, когда они были в Цитадели, достал из фримпакета умножитель, исследовал два странных тома, которые они нашли, и объявил, что это, несомненно, шифр.

Вот тогда Ради… бедный Ради, первый из них, кому пришлось умереть, сказал:

— Мы не можем позволить себе брать лишний вес. Выбросите их.

Улот начал возражать.

— Ненужные вещи так не запечатывают.

Квутег поддержал Ради.

— Мы пришли в Цитадель за ее планом, и теперь он у нас есть. Эти книги слишком тяжелы.

Но Сиона согласилась с Улотом.

— Я понесу их.

Это и положило конец спору.

Бедный Улот.

Они все знали, что он самый плохой бегун в их команде. Улот был медлителен во многих вещах, но его блестящий ум не стал бы оспаривать никто.

Ему можно доверять.

Улоту можно было доверять.

Сиона усмирила гнев и использовала энергию для ускорения бега. Мимо в лунном свете мелькали деревья, в ушах свистел ветер. Девушка вошла в то состояние, которое иногда охватывает бегуна, когда для него перестает существовать все на свете, кроме его собственных движений. Тело само делало то, что надо было делать.

Мужчины восхищались красотой ее бега, и Сиона знала это. Ее длинные темные волосы были стянуты на затылке в тугой узел, чтобы не развевались на ветру и не тормозили бег. Она даже упрекнула Квутега в глупости за то, что он отказался копировать ее стиль.

Где Квутег?

Ее волосы были не похожи на его волосы. Они были темно-каштановые, и их можно было принять за черные, но они имели совершенно иной оттенок.

Как это иногда бывает с генами, они, совершив долгий путь, воссоздали на лице Сионы черты ее давно умершего предка: мягкий овал лица, полные губы, живые глаза и маленький нос. Ее тело было тонким и стройным от постоянных упражнений в беге, но от всей фигуры веяло сексуальностью, которая всегда привлекала к ней мужчин.

Где Квутег?

Волчья стая молчала, и это очень тревожило девушку. Так было, когда звери свалили Ради, а потом Сетузу.

Она твердила себе, что эта тишина может говорить о чем угодно. Квутег был тоже молчалив… и очень силен. Казалось, что травма нисколько его не беспокоит.

Сиона почувствовала боль в груди, сейчас должно прийти второе дыхание — она знала это по опыту многокилометровых тренировок. Пот пропитал тонкую ткань спортивного костюма. Мешок, запечатанный в водонепроницаемую оболочку, был укреплен высоко на спине — предстоял переход через реку. Сиона подумала о карте Цитадели, которая находилась у нее за спиной.

Где Лето прячет свои запасы Пряности?

Наверняка это место находится где-то внутри Цитадели. Обязательно именно там. Где-то в картах должен быть ключ к нахождению этого места. Эти меланжа с Пряностью — очень лакомый кусок для Бене Гессерит, Космической Гильдии и для всех прочих… Цена такой находки стоила любого риска.

И два этих таинственных тома. Квутег был прав в одном — эта ридулианская бумага на кристаллах очень тяжела. Но Сионе было понятно и волнение Улота. В этих зашифрованных строчках скрывается что-то очень важное.

В лесу позади нее раздался мягкий шум погони — это бежали волки.

Беги, Квутег, беги!

Впереди между деревьями показалась безлесная полоса — берег реки Айдахо. Было видно, как в воде отражается яркая луна.

Беги, Квутег!

Как ей хотелось услышать сейчас голос Квутега, хоть какой-нибудь звук. Из одиннадцати человек, которые начали этот путь, остались только они двое. Девять других заплатили своими жизнями за это приключение: Ради, Алина, Улот, Ининег, Онемао, Хутье, Мемар и Оала.

Сиона мысленно перечислила их имена, вознося за каждого молчаливую молитву старым богам, а не тирану Лето. Особенно молилась она Шаи-Хулуду.

Молю Шаи-Хулуда, живущего в песках.

Лес внезапно закончился, и перед Сионой открылся берег реки, покрытый скошенной травой. Вода за узкой полоской гальки неудержимо манила к себе. На фоне тяжелой маслянистой массы воды берег в лунном свете казался серебряным.

Она едва не упала, услышав позади, в лесу, громкий, пронзительный крик. Голос Квутега одиноко прозвучал, заглушив на мгновение дикий вой волчьей стаи. Ошибки быть не могло, он не назвал ее имени, но прозвучавшее слово так много значило для нее — это было слово, говорившее о жизни и смерти:

— Беги!

Раздался яростный визг стаи, голос Квутега пропал. Сиона поняла, куда ушли его последние силы.

Он задержал их, чтобы я могла уйти.