Дюна: Дом Атрейдесов

В Зале Ландсраада возник громкий ропот, сопровождающийся криками растерянности и возмущения. Лето видел, что теперь собравшиеся смотрят на него как на молодого выскочку, дерзкого бунтаря с дурными манерами, который не понимает истинного положения вещей в Империи. Он оказался настолько неотесан, что в открытую высказал то, что не полагалось произносить вслух.

Однако Лето не сдавался.

– Вы все знали Доминика Верниуса как честного и достойного доверия человека. Вы все торговали с Иксом. Кто из вас не называл графа Верниуса своим другом? – Он бросил быстрый взгляд на сидящих в зале, но заговорил снова, боясь, что его могут перебить, не прося слова.

– Хотя я и не являюсь членом семьи Верниусов, Тлейлаксы угрожали и мне. Я едва спасся с Икса только с помощью моего отца. Граф Верниус и его супруга тоже были вынуждены бежать с Икса, потеряв все свое имущество. А недавно леди Шандо была убита. За ней охотились, как за диким животным! – Взгляд молодого герцога исполнился гневом и горем, но он перевел дух и снова заговорил:

– Знайте все, кто может меня слышать, что я выражаю свое несогласие с тем, что сделал Бене Тлейлакс, и возмущен его действиями. Всеми средствами, открыто или иным способом, их надо призвать к соблюдению справедливости. Дом Атрейдесов – не союзник незаконного правительства Икса, да и как оно посмело переименовать его в планету Ксуттух? Цивилизованна ли Империя, или она все глубже погружается в пучину варварства? – Он выждал несколько мгновений. Сердце бешено стучало, пульс отдавался в висках. – Неужели вы не понимаете, что если Ландсраад и впредь будет игнорировать эту невероятную трагедию, то в скором времени все это может произойти и с каждым из вас?

Представитель Дома Харконненов не дал себе труда даже попросить слова и заговорил, не вставая с места:

– Дом Верниусов сам объявил себя отступником. По древнему закону, императорские сардаукары и все вольные охотники могут и имеют право преследовать и убивать отступников и их жен. Берегитесь, крошка герцог. Мы дали вам только одно право – предоставить детям убежище, и сделали это только по доброте наших сердец. Нет никаких законных оснований, чтобы мы поступили так, а не иначе.

Лето был уверен, что Харконнен лжет, но не хотел спорить по статьям закона, особенно когда рядом не было Туфира Гавата.

– Итак, Дом можно преследовать, а его членов могут убить сардаукары по капризу одного человека, и никто не думает, что это не правильно? Любая держава может сокрушить Великий Дом Ландсраада, и все остальные просто закроют глаза и станут надеяться, что в следующий раз это случится не с ними?

– Император не действует по капризу! – крикнул кто-то. Раздались и голоса, выражавшие поддержку.., но их было немного. Лето понимал, что этот всплеск патриотизма и верности есть следствие тяжелой болезни императора. Старика не видели работающим уже много месяцев, говорили, что он прикован к постели и вот-вот умрет.

Лето упер руки в бока.

– Я, конечно, очень молод, но я не слеп. Считайтесь с этим, члены Ландсраада, с вашими изменчивыми союзами и фальшивой верностью – что вы можете предложить другим, если ваши обещания рассеиваются, как пыль на ветру? – Затем он повторил слова отца, сказанные им по возвращении Лето с Икса:

– Дом Атрейдесов ценит верность и честь превыше политики.

Он поднял руку, и в его голосе зазвучали стальные, командные ноты.

– Я призываю всех вас помнить Дом Верниусов. Это может случиться и с вами, и это случится, если вы не позаботитесь о себе. На кого можете вы положиться, если члены Ландсраада при первой же возможности ополчаются друг на друга? – Он увидел, что его слова без промаха попали в цель, но понимал, что если он сейчас поставит на голосование вопрос о снятии кровавых санкций с Дома Верниусов, то его поддержит лишь меньшинство представителей.

Лето снова перевел дух. Он повернулся, словно для того, чтобы сойти с трибуны, но потом обернулся через плечо к залу и сказал:

– Возможно, вам нужен лучший советчик, чтобы вы задумались о своем собственном положении. Спросите у себя:

Кому мы можем доверять на деле?

Он спустился в сводчатый проем выхода из зала. Аплодисментов не было, но не было и смеха. Стояла тишина, зал был потрясен, и Лето подумал, что сумел задеть хотя бы некоторых из них. Но, возможно, он слишком большой оптимист. Герцогу Лето Атрейдесу предстояло многому научиться в деле управления государственным кораблем – и об этом ему, несомненно, скажет Гават по пути домой, – но он поклялся, что никогда не станет послушным самозванцем в этом собрании. До конца своих дней, до тех пор, пока он не перестанет дышать, Лето останется верным своим союзам, надежным и честным. Со временем это увидят и оценят другие.., может быть, даже враги.

Туфир Гават присоединился к нему в портале дворца, и они вышли из огромного Зала Ораторов, и Ландсраад продолжил свое заседание без них.

***