Дюна. Последний бой Империи (СИ)

Фримены прибыли верхом на черве. Их было неожиданно много - более пятидесяти человек. Когда Туека спросили, чем это объяснить, он ответил, не на шутку испугавшись, что запрос на специю был подан слишком рано - до ежеквартального обмена грузами оставалось ещё более месяца, да и требование явиться лично могло насторожить Стилгара. Шелеххериб увидел, как подозрительно глянул на Туека Эндидуш, но в конце концов он смолчал, отдав последние, ничего не значащие распоряжения. Первое отделение уже отбыло на десантной плаформе, а второе, то есть Шелеххериба, осталось вместе с Туеком и реквизированными топтерами. Исмар Туек, его отец, высказал определённую заинтересованность, чтобы с головы наследника не упал ни один волос, в ответ на что получил клятвенные заверения Эндидуша, что, разделив с ними воду, Стабан разделит и их судьбу.

На Шелеххерибе был одет иксовский конденскостюм применямой контрабандистами модели. Правда, он был в нерабочем состоянии, так как лезвие, убившее предыдущего владельца, повредило сложную конструкцию. Затерев кровавые пятна, они вполне могли сойти за контрабандистов, хотя конденскостюмы, рассчитанные на рослых арракиссцев, болтались на них мешком, и стоило немалого труда подогнать их, чтобы те выглядели правдоподобно. Шлемы пришлось снять и вместе с остальным снаряжением укрыть в пещере. Лишь цвет глаз отличал их от охраны Туека, чьи тела стремительно разлагались в той же штольне.

Шелеххериб, очень страдающий от жары, заметно ослаб, пребывая уже почти четверть часа - такой была продолжительность вахты - на палящем солнце. Скалы, покрытые отложениями минеральных солей, уже прогрелись настолько, что прикасаться к ним было опасно. Стояла послеполуденная пора, когда в небе Арракиса можно наблюдать оба его светила - жёлтый карлик, именуемый Канопус-3, и собственно Канопус, ярчайшую звезду во вселенной. Канопус, очень молодая звезда, была настоящим белым гигантом, вспыхнувшим около миллиона лет назад. Её излучение испарило существовавшие на Арракисе моря и океаны, уничтожив большую часть растительности и животного мира; выжившие виды зарылись в песок, подвергшись чудовищным мутациям. Когда светимость Канопуса уменьшилась, на поверхность Арракиса вылезли гигантские черви, питавшиеся преимущественно песчаной форелью - термин, скрывавший по меньшей мере тысячу самых разнообразных видов гигантских многоклеточных и насекомых. Канопус, расположенный в ста стандартных световых сутках от Арракиса, стал центром новой сверхсистемы, объединяющей десятки миров, многие из которых ещё пребывали на стадии формирования. Существовать этой фантастической системе, правда, оставалось недолго - около десяти миллионов стандартных лет, за которые Канопусу предстояло выгореть дотла, что по меркам звёзд - несколько дней. Правда, специя, уже успевшая изменить жизнь человечества, привлекала всё большие и большие усилия в попытках покорить Арракис, единственную планету суперсистемы Канопуса, которая с оговоркой "условно" считалась пригодной для жизни человека.

Шелеххериб едва не пожал плечами, мысленно представляя себе эту тему, поднятую кем-то из его приятелей по студенческому фехтовальному клубу. Разве таковой "условно пригодной" планетой не стала Салуза Секундус после постигшей её термоядерной катастрофы ? И тем не менее, люди живут там, создав маленькие подземные города, служащие для постоянного базирования бригад и легионов. Он слышал, что при Первой, или Старой, Империи существовало выражение "послать на Канопус", обозначавшее убийство и грабёж. Так было до открытия специи. Сейчас оно всё ещё употреблялось, хотя более двояко, имея скрытый подтекст, обозначавший "убивать и грабить", а также "зарабатывать". Действительно, специя ралагала человечество и готовило его к мятежу против самого себя. Какое-то подозрение мелькнуло у него в голове... Но нет, мысль ушла.

Он усилием воли стряхнул апатию, навеваемую солнцем, и подумал о предстоящей операции тактического уровня, как её назвал Эндидуш. Лейтенант говорил о самом интересном вскользь, обрывками фраз, что давало Шелеххерибу, всегда стремившемуся к знаниям, скорее, пищу для размышлений, которые приобретали форму возбуждённых фантазий. Кровь его горячилась при мысли о трофеях - фримены должны были привезти сто килограмм чистой специи. Впрочем, нет, не совсем чистой - содержание меланжа в ней не превышало двадцати процентов. Чистый меланж, или Вода Жизни, был сущим ядом, и использовался лишь в культовых целях фрименами, привыкшими к специи с детства. Для остальных настолько концентрированная специя была смертельно опасна. Вторым недостатком Воды Жизни была её исключительная нестабильность, она подвергалась постоянным преобразованиям, что делало перевозку и длительное хранение проблематичными.