Дюна. В кадре

Я ей рассказала о Иэне, но умолчала о главном. О фиктивности нашей связи знали только те, кто ее организовал, и я соблюдала правила игры, подписав документы о неразглашении.

— Я рада, конечно, что ты его любишь, но он серьезный парень? — с тревогой в голосе спросила мама.

— Мам… У нас с ним все серьезно, — ответила я, пока Галя на своем телефоне искала его фото.

— Вот, посмотрите… — она протянула фото Сомерса, и мои родные не оценили его стать, что было неудивительно.

— Ну, он, конечно красивый парень. Ты в нем уверена? — с тревогой в голосе спросила мама, и я понимала, на что она намекает.

— Мамуль. В Илье я была уверена. Но у нас ничего не получилось.

— Мне кажется, он чрезмерно взрослый для тебя, — присоединился к разговору дядя Саша. — Сколько ему лет?

— В районе тридцати, — ответила я.

— Ну, теперь будешь звезда, — улыбнулась Галя, вновь меняя тему. — Может, и нас по телевизору покажут.

И пусть Галя шутила, но этот момент меня тревожил. Пока что в России обо мне мало кто знал. Мы с Иэном только “воссоединились” и в связи с бешеным графиком съемок никуда еще не выходили. Но Иэн меня предупредил, что когда выйдет фильм, то родителей следует подготовить к тому, что их могут спрашивать журналисты обо мне, и лучше не давать комментариев.

Мое прошлое было простым. Если не считать Гонконга. Но здесь я была спокойна. Коул пресекал любые утечки информации. Как сказала Лин в свое время, “Репортеров, которые рискнут покопаться в личной жизни мистера Коула, когда-нибудь, через тысячу лет, археологи найдут на раскопках фундамента построенного мистером Коулом отеля”.

К тому же, еще во время моей работы с "Pure Nature" Нолон меня уверил, что я могу не беспокоится на этот счет, а когда я спросила о Чэне, он усмехнулся и сказал, что Чэн выбыл из игры. И я действительно могла не беспокоиться. Поисковые системы в интернете нигде не связывали моё имя с Гонконгом. Даже если родные проболтаются, максимум, что могло всплыть, что я была любовницей влиятельного человека, но это не было преступлением. Я числилась у него сотрудником, и возглавляла его цветочный бизнес.

— Актеры непостоянны. Особенно с такой яркой внешностью и лицом… — между тем вернулась мама к болезненной для нее теме.

— “Вот лица попрошу не касаться”, - пошутила Галка, цитируя Ивана Васильевича, и добавила в мою защиту: — Наша Златка тоже не лыком шита. Красавица, каких поискать.

Я с детства была воспитана в жестких академических традициях и никогда не воспринимала свою внешность, как инструмент для достижения цели. Моя мамуля всегда говорила, что внешность в человеке не главное, и я была с ней согласна. Откровенно говоря, я вообще никогда не делала на ней акцент, в отличие от моих знакомых.

— Это пусть он за нее боиться, чтобы не увели! — добавила Галя, и я улыбнулась. Как ни странно, но она попала в цель.

Как-то раз, после съемок, еще до моего переезда, ко мне подошел фокус-пуллер, видимо, не знавший о нашей “связи” с Иэном, и спросил, не хочу ли я поужинать вместе с ним.

Уже через минуту рядом со мной появился Сомерс и бросил на него такой взгляд исподлобья, что тот быстро ретировался и больше ко мне не подходил, если этого не требовала настройка камеры. С этим качеством Иэна была связана вторая наша ссора…

— Пойдемте, я вас проведу к вашему столику, — отвлек меня от мыслей голос одного из распорядителей вечера, и я, успев за десять минут перезнакомиться со всеми приглашенными, мысленно выдохнула.

Как оказалось, мы сидели рядом с мистером Галахером, главой медицинского центра, и его женой, с которыми познакомились еще в фойе. Однако, не успели мы присесть за столик, как он улыбнулся куда-то в сторону и бодро произнес:

— О, а вот и один из наших спонсоров, мистер Андерсон.

“Нет. Этого не может быть. Жизнь не могла так жестоко со мной пошутить. Андерсон очень распространенная фамилия”, - шептала я, но, повернув голову, увидела Нолона.

— Он пожертвовал нашему центру дорогостоящее оборудование с элементами виртуальной реальности, — добавила его жена, а я закрыла глаза, пряча эмоции и чувствуя отяжелевшую руку Иэна на своей талии.

Глава 23.

Нолон был не один. Рядом шла Стефания Дюруа и бережно сжимала его предплечье. Казалось бы, такой светский жест, такой обыденный по своей сути. Но не для нее. Даже невооруженным взглядом было видно, что ее рука касалась Нолона с любовью.

Все происходило как в тумане. Я видела Нолона, подходившего к нашему столику, его девушку, прижимавшуюся к нему, Сомерса, знакомящегося с новым гостем, и пыталась остаться на плаву. Пыталась не быть раздавленной потоком эмоций, внезапно обрушившихся на меня, как цунами.

— Переигрываешь, — послышался шепот Сомерса у меня над ухом, и я мысленно скривилась.

Я не имела понтия, знал ли Сомерс о Нолоне, так как наша с Нолоном связь нигде в СМИ не афишировалась, но, судя по всему, Иэн догадался. Потому что чувствовал меня. Внезапное появление Нолона застало меня врасплох, и актриса сейчас из меня была хреновая.