Дюна

— Учение — это одно, — сказала она, — а глубинная сущность его — другое. Посмотрим. — Старые глаза жестко глянули на Джессику. — Оставь нас, советую тебе заняться медитацией… успокойся.

Джессика сняла руку с плеча Пола:

— Ваше преподобие, я…

— Джессика, ты ведь знаешь сама: это необходимо.

Пол озадаченно глянул на мать. Джессика выпрямилась.

— Да… конечно.

Пол поглядел на Преподобную Мать. Вежливость матери и ее явный трепет перед этой старухой заставляли его соблюдать осторожность. Но неожиданный испуг леди Джессики рассердил его.

— Пол… — Джессика глубоко вздохнула. — Эта проверка, которую ты должен сейчас пройти… очень важна для меня.

— Проверка? — он удивленно поглядел на нее.

— Помни, что ты — сын герцога, — сказала Джессика, вихрем обернулась и, шурша юбкой, широкими шагами вылетела из комнаты, надежно затворив за собой дверь.

Обернувшись к старухе, Пол сдержал гнев:

— С леди Джессикой не следует обращаться словно со служанкой.

Улыбка коснулась уголков морщинистого рта.

— Мальчик, леди Джессика и была в школе моей служанкой целых четырнадцать лет, — она кивнула, — и неплохой служанкой к тому же. А теперь, ты, иди сюда!

Пол обнаружил, что повинуется хлесткой команде прежде, чем осознал ее. «Воспользовалась Голосом», — подумал он и остановился, повинуясь жесту, возле ее колен.

— Видишь это? — спросила она. Из складок одеяния она извлекла металлический куб размером сантиметров в пятнадцать. Она повертела его. Пол заметил, что одной стенки не было и зиявшая черная пустота странно пугала, словно туда в эту тьму, не мог проникнуть ни один луч.

— Вложи сюда правую руку, — приказала она.

Страх охватил его. Пол было попятился, но старуха сказала:

— Так вот как ты исполняешь волю матери?

Он посмотрел в яркие птичьи глаза. Медленно, борясь с неуверенностью, Пол вложил руку в ящик. Сперва, когда темнота поглотила руку, он почувствовал холодок, потом ощутил пальцами гладкий металл, а потом рука словно начала неметь.

Хищная судорога передернула лицо старухи, отняв правую руку от шкатулки, она поднесла её сбоку к шее Пола. Краем глаза он заметил блеск металла и начал было поворачивать голову.

— Нельзя! — резко сказала она.

«И снова она использует Голос!» — он вновь не отводил глаз от ее лица.

— Мой гом джаббар у твоей шеи. Строгий враг… гом джаббар… это иголка с каплей яда на острие. Ах-ах! Не вздумай даже дернуться, иначе его яд попадет в твою кровь.

Пол попытался глотнуть — непослушная гортань внезапно словно пересохла. Он и не смел отвести взгляд от этого изборожденного морщинами лица, бледно-розовых десен, хищно поблескивающих серебряными зубами при разговоре.

— Сын герцога должен разбираться в ядах, — сказала она. — Таковы времена, не так ли? Муски — яды, которые добавляют в питье; аумас, те, что кладут в пищу. Быстрые, медленные и средние яды. Гом джаббар тебе пока неизвестен — он убивает только животных.

Гордость одолела страх.

— Вы смеете думать, что сын герцога может быть животным?

— Скажем иначе, — я допускаю, что ты можешь оказаться человеком, — ответила она. — Не дергайся. Предупреждаю. Пусть я стара, но эту иглу я успею вогнать тебе в шею… не увернешься.

— Кто вы? — прошептал он. — Как удалось вам обмануть мою мать, чтобы она оставила меня с вами? Вас подослали Харконнены?

— Харконнены? Помилуй, Господь, — нет! А теперь помолчи! — Сухим пальцем она провела по его шее, и он подавил непроизвольное желание отдернуть голову.

— Хорошо, — сказала она. — Первое испытание ты прошел. Продолжим. Знай: если ты вынешь руку из коробки, умрешь. Вот единственное условие. Рука останется в коробке — будешь жить. Вытащишь — умрешь.

Пол глубоко вздохнул, чтобы подавить дрожь:

— Если я крикну, через секунду здесь будут слуги и умрете вы.

— Слуги не минуют твоей матери, которая сейчас охраняет дверь снаружи. Имей это в виду. Твоя мать когда-то сама прошла это испытание. Теперь твой черед. Тебе оказали честь. Мы редко подвергаем такому испытанию маленьких мужчин.

Любопытство поубавило страх, и Пол успокоился. В словах старухи он слышал правду, этого нельзя было отрицать. Если за дверью была мать… если это действительно было испытание… Но как бы то ни было, он попался, рука у шеи сковывала его… Гом джаббар. Он вспомнил молитву от страха из ритуала Бинэ Гессерит, которой его научила мать.

«Я не должен бояться. Страх убивает разум. Страх — это малая смерть, что ведет к полному забвению. Мой страх я встречу лицом к лицу. Пусть он пройдет надо мной и во мне. А когда он пройдет, внутренним оком я разгляжу его след. Там, где прошел страх, будет пусто. Там только я останусь».

Ощутив вернувшееся спокойствие, он приказал:

— Начинай, старуха.

— Старуха! — фыркнула она. — В храбрости тебе не откажешь. Ну, посмотрим, сэр. — Она качнулась к нему и почти зашептала — Та рука, что в коробке, почувствует боль. Боль. Но! Попробуй только шевельнуть этой рукой — и мой гом джаббар вопьется в твою шею. Смерть будет быстрей, чем от топора. Понял? Вытащишь руку — и гом джаббар заберет тебя.

— А что в коробке?

— Боль.