Дюна

— Значит, я — предмет показа, — проговорил Питер. — Что же еще сделать? Сплясать? Или просто продемонстрировать функции ментата перед лицом их превосходительства Фейд-Ра…

— Именно, — ответил барон. — Я тебя демонстрирую. А теперь помолчи… — Он перевел взгляд на Фейд-Рауту, на его пухлые надутые губы — фамильный признак Харконненов, — тронутые теперь удивлением. — Это ментат, Фейд. Его психику воспитывали и формировали для выполнения определенных функций. Не следует упускать из вида и то, что она заключена в человеческое тело. Это крупный недостаток. Иногда мне кажется, что древние не так уж ошибались со своими мыслящими машинами.

— По сравнению со мной, это были игрушки, — огрызнулся Питер. — И вы сами, барон, превзошли бы такую машину.

— Быть может, — ответил барон. — Ах, ну… — он глубоко вздохнул, рыгнул. — А теперь, Питер, вкратце изложи моему племяннику самые яркие моменты плана кампании против Дома Атридесов. Будь добр, исполни перед нами обоими обязанности ментата.

— Барон, я бы не советовал доверять такую информацию столь молодому человеку. Мои наблюдения…

— Решаю здесь я, — рявкнул барон, — и я приказываю тебе, ментат, выполняй одну из своих многочисленных функций.

— Да будет так, — сказал Питер, он выпрямился со странным достоинством, словно надел новую маску, на этот раз на все тело. — Через несколько стандартных дней герцог Лето со всеми своими домочадцами погрузится на лайнер Космической Гильдии, следующий до Арракиса. Корабль Гильдии высадит их, скорее всего, в Арракейне, а не в Картаге: ментат герцога Сафир Хават примет правильное решение, Арракейн оборонять гораздо проще.

— Слушай внимательно, Фейд, — сказал барон, — ты понял: планы внутри планов внутри планов.

Фейд-Раута кивнул и подумал: «Теперь все, похоже, в порядке. Старый монстр, наконец, доверил мне что-то секретное. Должно быть, и впрямь решил считать меня своим наследником».

— Возможно несколько вариантов развития событий, — сказал Питер. — Я свидетельствую, что Дом Атридесов отправится на Арракис. Нельзя исключать, впрочем, и малую вероятность того, что герцог заключил контракт с Гильдией на доставку в безопасное место, за пределы Системы. В подобных ситуациях многие Дома переходили на положение изгоев, увозя фамильное атомное оружие и щиты за пределы Империи.

— Герцог для этого слишком горд, — произнес барон.

— Вероятность этого есть, — ответил Питер, — но результат для нас один и тот же.

— Нет, не один! — пробурчал барон. — Я хочу, чтобы его убили и его линия пресеклась.

— Вероятность такого исхода велика, — ответил Питер. — Есть определенные признаки того, что Дом собирается уйти в изгои. Но не Атридес. Герцог не допускает этой мысли.

— Так, — вздохнул барон. — Продолжай, Питер.

— В Арракейне, — сказал Питер, — герцог с семьей поселятся в резиденции, бывшем доме графа и леди Фенринг.

— Посла его величества у контрабандистов, — хихикнул барон.

— У кого? — переспросил Фейд-Раута.

— Ваш дядя шутит, — отвечал Питер, — он называет графа Фенринга послом у контрабандистов, учитывая интерес императора к контрабандным операциям на Арракисе.

— Почему же? — Фейд-Раута обратил изумленный взгляд к дяде.

— Не будь тупицей, Фейд, — отрезал барон. — Как может быть иначе, если Гильдия не находится под императорским контролем? Как еще могут передвигаться шпионы и ассасины?

Фейд-Раута беззвучно охнул.

— В резиденции мы предусмотрели ряд диверсий, — сказал Питер. — Возможно покушение на жизнь наследника Атридесов… и оно может удастся.

— Питер, — загромыхал барон, — ты выразил…

— Я выразил предположение о возможности несчастного случая, — ответил Питер, — который может закончиться вполне однозначно.

— Ах, но у мальчишки такое дивное юное тело! — сказал барон. — Потенциально он, конечно, опаснее отца… ведь его учит мать-ведьма, проклятая баба! Ох, ну продолжай, пожалуйста, Питер.

— Хават, вне сомнения, поймет, что в окружении герцога есть наш агент, — сказал Питер. — Наибольшие основания подозревать доктора Юэ, который и есть наш агент. Но Хават уже все проверил и убедился, что наш доктор — выпускник школы Сак и подвергнут психологической имперской обработке… то есть безопасен настолько, чтобы лечить самого императора. Считается, что предельную обработку нельзя удалить, не убив субъекта. Но еще в древности кто-то заметил, если есть подходящий рычаг, можно сдвинуть с места даже планету. И мы нашли рычаг, которым можно снять обработку с доктора.

— Как? — спросил Фейд-Раута. Тема была потрясающе интересной. Любой знал, что снять имперскую обработку немыслимо.

— Об этом в другой раз, — ответил барон. — Продолжай, Питер.

— А вместо Юэ, — заговорил Питер, — подозрения Хавата мы направили на очень интересную персону. Сама смелость такой мысли заставит Хавата считать свои подозрения обоснованными.

— На какую же персону? — спросил Фейд-Раута.

— На нее саму, на леди Джессику, — ответил барон.