Дюжина черных роз

Судьба захваченных колонистов оказалась воистину жестокой. Одного за другим их вытаскивали на палубу и выпивали всю кровь. Обескровленные тела отдавали слугам, которые либо разделывали их на мясо, либо скармливали акулам, плывшим за «Осирисом», как верные псы. Была бы такой же и судьба Синьджона, не улыбнись ему удача. Она пришла в лице капитана Блада, сурового предводителя команды вампиров. Может быть, старый пират заглянул в глаза перепуганного мальчишки двадцати одного года от роду и разглядел в них убийцу. Как бы там ни было, но ему взбрело в голову сделать Синьджона боем при своей каюте.

Капитан Блад, утверждавший, что плавал когда-то с Одиссеем, одевался во все красное, а темные волосы заплетал в косу, которая спадала до талии. Хотя и перепуганный поначалу, Синьджон вскоре научился отвечать на холодную ласку капитана. И немного прошло времени, пока он начал помогать своему хозяину планировать набеги на европейские колонии Нового Света.

В 1591 году капитан Блад наградил своего преданного боя даром Объятия. И когда Синьджон восстал, возрожденный, вступив в ряды Своих, его сделали первым помощником на «Осирисе». Так прошло еще лет десять — пока «Осирис» не встретил достойного противника в лице папского военного корабля, команду которого составляли сплошь инквизиторы, получившие от папы Иннокентия IX прямой приказ: истребить нелюдскую мерзость на всех морях. Воины-монахи были вооружены орудиями, метавшими ядра из освященного серебра, и так же освящены были у них клинки и мушкетные пули.

Капитан Блад стоял на снастях, выкрикивая громовой вызов, когда его свалила освященная пуля мушкета. На глазах у Синьджона тело его любовника рухнуло в воду, и там его разорвали акулы. Море вскипело алой пеной.

Синьджон спасся, выбросив за борт водонепроницаемый гроб из трюма. Забравшись в него, он крепко задраил крышку. Через два дня его прибило к берегам Франции. Два года он странствовал по большим городам Европы, вращаясь в обществе и Своих, и людей, пока не получил вестей о кончине королевы-девственницы. Тогда Синьджон вернулся в Англию и убил брата, который послал его на Роанок почти двадцать лет назад. Наследников брата постигла столь же быстрая и загадочная смерть, и тогда Синьджон, объявив себя дальним родственником, предъявил права на древний титул и земли. В этой маске он снова вошел в высшее общество, где прославился как дворянин, любящий ночную жизнь Лондона.

В следующем веке Синьджон организовал для себя множество личин, меняя социальные слои, чтобы его вечная молодость не слишком привлекала внимание. Зачастую он выдавал своих слуг-людей за себя самого постаревшего, а сам сопровождал их в виде собственного сына или внука. Иногда, как было во время правления Кромвеля, ему приходилось бежать из Англии на континент на годы и возвращаться, выдавая себя за собственного отпрыска.

Это была пора больших перемен, политических и общественных, которые несли с собой контрреформация и просвещение. Стала слабеть удавка религии на умах человечества, и столетние предрассудки начали уступать науке. Росла популярность рационального мышления, и все больше людей переставали верить в таких созданий, как вампиры и вервольфы. Тем легче было Синьджону вращаться в обществе людей без страха разоблачения.

Хотя догма, породившая когда-то Инквизицию, поблекла, но человеческое общество еще не было готово выйти нагим на холодный и беспощадный свет Рациональной Вселенной. И росло в эти времена число тайных обществ и их членов, как не бывало со времен Цезаря, когда таинственные культы процвели в Риме.

Синьджон, как и многие его сотоварищи из Своих, увидел в возникновении розенкрейцеров, франкмасонов и прочих квазимистических братств уникальную возможность делать то, что всегда было их целью, — править людьми из-за кулис, но на этот раз используя для прикрытия сложности и ухищрения самих людей.

В 1717 году Синьджон вступил в Великую Ложу Лондона, гроссмейстером которой был Дезагилер, основатель современного масонства. Вскоре после этого он стал членом печально знаменитого Клуба Адского Пламени — тайного общества, куда входили в основном вольнодумцы, либертины и философы, играющие в сатанизм и иногда с удовольствием устраивающие оргии. Через эти организации Синьджон и познакомился с американским изобретателем и дипломатом Бенджаменом Франклином.

Это случилось в 1757 году. Франклину было пятьдесят, а Синьджон приближался ко второму уже веку. Печатник представлял в Лондоне законодательное собрание Пенсильвании, прося права на сбор налогов на землях семьи Пенн с целью повысить доходы от колонии, которая страдала от последствий индейской и французской войн. За шесть лет до того он опубликовал «Эксперименты и наблюдения над электричеством», где подробно описал свои запуски воздушного змея в грозу, и приобрел мировую славу как один из передовых научных мыслителей.