Дюжина ножей в спину

По-видимому, по-другому и быть не могло. Но власть могла и обязана была смягчить эти процессы, не допускать того, чтобы возникло новое социальное напряжение в обществе - теперь уже из-за того, почему кто-то разбогател, а я стал жить еще хуже. Возьмем приватизацию, вызывающую столько негодующих криков со всех сторон. Приватизация госсобственности у нас превратилась, по сути, в бесплатную ее раздачу, что привело к обогащению немногих. Ведь приватизация в посткоммунистическом обществе, по образному выражению одного экономиста, есть продажа бесхозных объектов неизвестной стоимости тем, у кого нет денег, чтобы их купить. Поэтому эти объекты попадают либо в обладание номенклатуры (красных директоров, влиятельных чиновников), либо становятся собственностью представителей криминального мира. Именно в этом обвиняют Ельцина (не говоря уже о Чубайсе) и правые и левые. Коммунисты и националисты, демократы и центристы единодушны в своей критике приватизации. Но могло ли быть иначе, и что мог изменить в этом деле лично Ельцин?

Понятно, что при любых методах приватизации многие обогатиться и не могли, поэтому те, кто в 1992-1993 годах продавал свои ваучеры за бесценок, подчас за бутылку пива или в лучшем случае, водки, могут корить только сами себя. Именно они создали основу сегодняшнего благосостояния Березовских и Ко, тех, кого называют звучным словом "олигархи", а на самом деле - это просто ушлые ребята, воспользовавшиеся моментом.

Но, как и в случае с финансовыми пирамидами и обманутыми вкладчиками, государство не должно было оставаться в этих ситуациях в роли постороннего наблюдателя. Нельзя было доводить дело до того, чтобы обманутыми становились миллионы.

Я вспоминаю, как еще в 1989 году знаменитый экономист, нобелевский лауреат В. Леонтьев, говорил мне: "Вам предстоит провести приватизацию. Не имеет значения, какую форму приватизации вы изберете. Важна скорость ее проведения: чем быстрее - тем лучше. Все равно через 5-7 лет собственность окажется в руках у тех, кто умеет ею управлять".

В России была выбрана ваучерная форма приватизации, утвержденная парламентом (еще Верховным Советом) и осуществленная по утвержденной им же программе приватизации государственной собственности. Президент формально к осуществлению этой акции отношения не имел: все происходило через парламент и правительство. Однако он мог вмешаться в этот процесс, не допустить наиболее очевидных просчетов (например, не торопиться с приватизацией наиболее доходных нефтяных и газовых компаний, а сначала избавиться от груза менее доходных либо вообще нерентабельных предприятий, которые и даром отдать было бы не жалко), а главное - принять меры по смягчению трудностей переходного периода.

Только один пример того, что мог и обязан был сделать президент (кстати, и сегодня еще не поздно): осуществить широкомасштабную программу бесплатной раздачи земель сокращаемым из армии офицерам и сверхсрочникам, увольняемым с закрывающихся шахт шахтерам, ветеранам, переселенцам из других республик бывшего Союза. Для этого не нужно было отбирать земли у колхозов и совхозов (хотя в результате агонии коллективных хозяйств только в 1996 году в России из оборота ушло более 8 млн га сельскохозяйственных земель, а в 1997 году - уже около 10 млн га. Вопрос об этих землях - следующий шаг!), а начать изъятие излишних земель у Минобороны, которое вместе с пограничниками владеет около 20% территории страны, использовать в этих целях земли госзапаса, неудобья. Но раздача обязательно должна быть бесплатной с освобождением от налога на землю в течение 3-5 лет (в зависимости от местонахождения земель), с запрещением на тот же срок ее продажи, с выдачей кредитов на освоение участков.

Подобное решение, осуществленное в крупных масштабах, позволило бы снять многие проблемы с модернизацией и сокращением армии, со структурной перестройкой экономики, а главное - серьезно облегчило бы бремя переходного периода для миллионов россиян, оказавшихся в тяжелом материальном положении.

Или другая проблема, ставшая сегодня едва ли не главным центром политической жизни в стране, - проблема неплатежей. Никто, включая президента, не хочет даже поднимать основной вопрос, связанный с появлением неплатежей: а за что, собственно, и кому нужно платить? Если внимательно проанализировать платежи государства, то львиная доля госбюджета уходит на содержание чиновничества всех уровней. В сфере государственности - это одно из главных обременений, доставшихся нам от прошлого режима. Одно только Управление делами президента имеет бюджет, превышающий два миллиарда долларов в год. Новые федеральные структуры растут как грибы после дождя. Но в этой сфере неплатежи как-то не ощущаются - они бьют в основном по работникам образования, культуры, предприятий ВПК, шахтерам, пенсионерам.