Дюжина ножей в спину

К моменту избрания Горбачева генсеком его деятельность поначалу вызывала практически единодушную поддержку и восхищение. Общие цели перестройки и нового мышления, провозглашенные Горбачевым: ускорение социально-экономического развития, совершенствование и модернизация хозяйственного механизма, гласность, построение правового государства и развитие демократических начал в жизни общества - отвечали ожиданиям людей и были поддержаны большинством населения и даже частью партийно-советской номенклатуры.

Название известного фильма "Так жить нельзя!" лучше всего выражало настроение общества, уставшего и от лжи, и от афганской войны, и от маразма правящей геронтократии. Характерно, что и сам Горбачев, уже после отставки отвечая на вопросы журналистов, почему он начал перестройку, сумел дать только одно объяснение: так дальше жить было невозможно.

Но как только от провозглашения общих целей перестройки Горбачев переходил к конкретным действиям, тут же обнаруживалось, что его начинания не получают единодушной поддержки, а, наоборот, встречают сильнейшее сопротивление аппарата. Да и сами начинания не отличались ни продуманностью, ни здравым смыслом. И борьба с алкоголизмом, и попытки реформирования экономики ("ускорение", обернувшееся громадным ростом бюджетного дефицита; введение госприемки продукции на предприятиях, приведшее к массовому ее возврату на переделку, росту цен и увеличению дефицита товаров в магазинах; меры по совершенствованию хозяйственного механизма, вызвавшие его перебои, и т. д.) все, что ни предпринимал Горбачев, роковым образом давало обратный результат, подрывая доверие к перестройке.

Справедливости ради надо сказать, что дело тут не только в отсутствии у инициаторов перестройки сколько-нибудь продуманного и ясного плана реформ. Немалую роль в искажении и неудачах реформаторских начинаний Горбачева сыграло традиционное российское отношение к реформам и реформаторам. Реформы Александра I ("дней Александровых прекрасное начало"), как известно, завершились военными поселениями; реформы Александра II - народовольческим террором и убийством царя; реформы Столыпина - его убийством и революцией, погубившей Россию. Печальные уроки, но тем более их надо было учитывать, начиная реформы.

Для успеха реформ нужно как минимум осознание их необходимости и решимость последовательно, невзирая на препятствия и сопротивление, идти к намеченной цели. В случае с Горбачевым как раз этого и не было. Ему не хватило упорства и воли, столь необходимых реформатору.

Существуют диаметрально противоположные оценки не только самих реформ Горбачева, но и темпа их проведения. Радикал-демократы обвиняли и до сих пор обвиняют Горбачева в нерешительности, медлительности, склонности к компромиссам. По их мнению, изменения происходили слишком медленно. Коммунистические фундаменталисты типа Лигачева и даже умеренные - типа Рыжкова, напротив, считали, что он слишком спешит, слишком много свободы и прав дал советским людям, не готовым к этому и неспособным правильно ими распорядиться.

В действительности же ошибаются и те и другие. Истина состоит в том, что уже начиная с 1989 года, ход реформ не контролировался ни Горбачевым, ни партаппаратом, ни тем более госаппаратом. Стоило приоткрыть шлюзы, ослабить давление, как накапливавшееся десятилетиями недовольство существующим строем обрушилось на головы реформаторов, и дальнейший процесс пошел уже помимо их воли.

Конечно, еще была возможность его удержать способом, который применили китайские власти в том же 1989 году на площади Тяньаньмэнь. Но к чести Горбачева, он не пошел по этому пути, а предпочел продолжать реформаторский курс, подвергаемый критике со всех сторон. Как написала в открытом письме Горбачеву известная правозащитница Виктория Чаликова: "Если бы Вы были Сталиным или Гитлером, толпы целовали бы ваши портреты, обожали бы Вас. А Вас все ругают, даже малые дети знают про Ваши слабости и ошибки".

История каждого человека - это не только перечень его достижений и успехов, но и груз его заблуждений и ошибок. Является фактом то, что у Горбачева не было достаточно продуманной концепции реформ. Однако в тех условиях глубочайшей стагнации и кризиса, в которых он начинал, такой концепции и не могло быть. Будучи прагматиком, Горбачев осознал необходимость изменения существующего порядка вещей, и этого для начала было более чем достаточно.