Дюжина ножей в спину

Анатолий Александрович Собчак.

9 марта 1998 года.

О подробностях самой этой истории с моим задержанием я расскажу чуть позже, а здесь хочу только напомнить, что суд и только суд может признать кого-либо виновным в совершении преступления. Но именно суда боятся организаторы данного "дела" - ведь суду им предъявить нечего. Газетными статьями доказательств не заменишь! Поэтому они будут затягивать следствие как можно дольше, на годы. По старому принципу Ходжи Насреддина: либо шах помрет, либо ишак сдохнет.

И еще они надеются на то, что годы проходят и все в конце концов забудут и Собчака, и его злополучное "дело".

Об этом "деле" лучше всего написал Е. Евтушенко, который навестил меня в Париже:

У киллеров нет перекура.

Счастливцы, кто недоубит,

И бывший мэр Санкт-Петербурга

В Париже вроде бы забыт.

Но он, вдали от всех рогатин

Здесь наблюдаемый врачом,

Непоправимо элегантен,

Неумолимо обречен.

Есть обреченные на зависть.

Порода эта такова,

Что в ребра им всегда вгрызались

И рвали в клочья рукава.

И не пошел он с остальными

Ни в паханы, ни в холуи.

Глаза старались быть стальными,

Не вышло. Теплые. Свои.

Такие в них блестят грустинки,

И в самой-самой глубине

Лежат, как девочки-грузинки,

Надежды мертвые на дне.

Ни от кого не ждет поблажки,

Ни на кого не держит зла.

Подделать можно все бумажки,

Но не подделаешь глаза.

И не беглец - скорей изгнанник,

Герой еще вчерашних битв,

Он подозреньями изранен

И обвиненьями обвит.

Смакуя слухи-однодневки,

Злорадствуют кому не лень,

Но бродит где-нибудь у Невки

Его оболганная тень.

Есть перья на любые вкусы

Сейчас их просто взять внаем,

Мы, как безропотные трусы,

Героев собственных "сдаем".

Нам пошлость изменила гены.

Да на какого ей рожна

Политики-интеллигенты?

Россия-дура ей нужна.

Залечь героям неуместно,

Как уголовникам, на дно.

Россия - это наше место,

Хотя и проклято оно.

Когда-нибудь, кто чист, кто урка,

Мы разберемся навсегда,

И бывший мэр Санкт-Петербурга

Дождется правого суда.

Глава 2

ПАРИЖСКАЯ ЖИЗНЬ

ОПАЛЬНОГО МЭРА

В первую же ночь после прибытия в Париж в изгнание мне в Американском госпитале, где я тогда находился, привиделся необычный сон. Его необычность была особенно остра, если учесть, в какой ситуации этот сон появился: начало мучительной эмиграции, постельный режим, ожидание консилиума врачей и угроза проведения рискованной операции шунтирования. В ту ночь я заснул поздно около часа ночи. В предыдущую ночь, в Военно-медицинской академии Петербурга, я спал не более четырех часов, тревожно и беспокойно, - одолевали мысли о предстоящем отъезде. Тогда я поднялся в 6 утра, пережил мучительный отлет с Родины, а вечером уже лежал в этом чужом госпитале на окраине Парижа.

Мне снился сон о похоронах Ленина. 21 января 1999 года - 75-я годовщина со дня его смерти. Москва. Красная площадь. 9.50 утра. Рота почетного караула Кремлевского полка под траурный марш величественно выносит из мавзолея гроб из красного дерева с телом вождя мирового пролетариата и устанавливает его на временный постамент. Метрах в пятидесяти от гроба стоят высшие руководители государства - президент Ельцин, Черномырдин, Немцов, Чубайс, Лужков и почему-то Хрущев. Чуть в стороне стоит Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, заметна его некоторая отстраненность от церемонии и углубленность в свои сокровенные мысли. Раздается бой кремлевских курантов. Начинается митинг. Вся страна прильнула к телеэкранам: в связи с церемонией захоронения ленинских останков и учитывая его историческую роль в судьбе нашего государства, этот день был объявлен президентом общероссийским выходным днем и назван "Днем проводов Ленина", а российское государственное телевидение вело прямую телевизионную и радиотрансляцию с Красной площади. Как только стихли куранты, с Манежной площади стали доноситься истошные выкрики пенсионеров и коммунистических фанатиков - десятки тысяч почитателей Ленина с его портретами и красными флагами в руках заполонили в это утро подступы к Красной площади. Они хотели во что бы то ни стало сорвать захоронение своего кумира. В этот морозный, солнечный день они производили впечатление самой отвратительной и тупой черни, в их рядах было немало бывших служителей сталинско-бериевского ГУЛАГа.