Дюжина

— Ты всегда… всегда забирала у всех лавры! Когда я захватила Францию, Германию и прочее, про меня забыли буквально на следующий день. Ты, видите ли, вернулась из Швеции с парочкой захваченных городов, и вот уже вся слава у тебя! Эта чертова несправедливость всегда меня бесила. Ты всем своим видом показывала, какая ты шикарная, и люди слушали тебя. Быть может, дело в твоей смазливой морде? — процедила ЛеФлёр. Она еще раз ударила Батори, вновь отбросив ее подальше. — Почему все мои достижения меркнут на фоне того, что делаешь ты?! Что в тебе такого особенного?!

Батори попыталась отползти подальше, но почувствовала, как в ее руку вонзилось копье. Девушка скривилась от боли, но все же продолжила ползти дальше, оставляя за собой кровавый след. Приблизившись к своему копью, вонзенному в стену, она протянула к нему вторую руку в момент, когда Марьяна замахнулась для очередного удара. Щит развернулся мгновенно, причем горизонтально из-за положения оружия в пространстве. Энергетическая плоскость рассекла генеральшу пополам, кровь хлынула во все стороны.

— Все потому, что ты захватывала города со второго раза, — прошипела Батори и, свернув щит, с трудом уселась на полу, смотря на нижнюю часть тела погибшей, отсеченную от верхней. Поднявшись на ноги, Елизавета оперлась на стену, бурча: — Ты всегда мне не нравилась, стерва.

Дарен рассек толпу вновь, нанося удар за ударом по врагам, что окружали его. Что-то позади взорвалось. Одиннадцатый потерял равновесие, система полета отказала, он шлепнулся наземь. Тяжело дыша, Ионнидис с трудом поднялся на ноги, а затем снова атаковал тех, кто набросился на него. Кровь, куски металла, все летело в воздух и падало градом наземь. Врагов было слишком много. Удар по ноге заставил мужчину упасть вновь. Конечность отрубили. Наотмашь нанося удары, одиннадцатый пытался отбиваться. Толпа кромсала его клинками, заставляя солдата кричать от боли. Кровь фонтанами била во все стороны.

— Мрази! — послышался вопль позади. Бастет в своей новой АПБ ворвалась в эту толпу и несколькими мощными ударами раскидала всех. Она расстреливала их из автоматов, периодически вступала в ближний бой. Дарен, которому каждый вдох уже казался испытанием, сумел перевернуться на спину и посмотреть на небо, окрашенное в оранжевый цвет пламенем взрыва. Боли он уже не чувствовал, шок пожирал все. Мужчина застыл, понимая, что его шлем кто-то снимает. Приоткрыв слипающиеся глаза, он увидел над собой Бастет. Глаза девушки, хоть и механические, были наполнены болью, которую можно увидеть лишь в настоящих. Слезы текли по щекам. Она ладонями прикрывала раны в груди и животе товарища.

— Хорош, Эссия… — прохрипел тот.

— Закрой пасть, придурок. Мы уйдем отсюда вместе, — девушка огляделась в поисках гражданских, что сражались на стороне Дюжины. Увидев командира всадников Багрового Легиона, египтянка закричала: — Гилберт?! Ты же Гилберт, да?

Тот отреагировал мгновенно. Убив еще нескольких солдат, он поспешил к восьмой и одиннадцатому. Спрыгнув с коня, легионер подбежал к раненому и уселся на корточки. Конь, на котором он совсем недавно сидел, раскрыл энергетический щит, что закрыл собой всех троих.

— Приведи помощь, прошу тебя, — тихо попросила Бастет.

— Извините, госпожа восьмая, но…

— Без «но»! Мы должны спасти е…

— Да закройся ты уже, — пробурчал Дарен. Было видно, что слова даются ему тяжело. «Черный Арсенал» раскрылся, обнажая израненное тело Ионнидиса. Гилберт отвел взгляд в сторону, понимая, что ничего не может сделать. Прошедший Ирак, выживший во множестве жестоких сеч, солдат снял с руки часы Дюжины и положил их в руку Бастет, после чего, рыча от того, насколько беспомощен, он вывалился из своей АПБ наземь и посмотрел в глаза подруги. — Помнишь… как-то я сказал… что ты тянешь нас на дно?.. Ты никогда не… была балластом…

Бастет ошарашенно посмотрела на часы, лежащие у нее в руке. Гилберт положил ей руку на плечо, выражая свои соболезнования. Египтянка перевела взгляд на товарища, который перестал говорить.

— Дарен? Дарен, ты слышишь меня? Дарен?!

Она начала трясти его, словно пытаясь привести в чувство.

— Вставай, ублюдок! Вставай! Я, черт возьми, хочу услышать эти слова еще раз! — голос срывался на крик, слезы с новой силой потекли по щекам. Приложив ладонь к груди товарища, императрица застыла. Пульса нет… Он… Умер? Нет! Это не может быть правдой! Это лишь плохая шутка!

Брион и Айрис, слышавшие все это через системы связи внутри АПБ, невольно остановились. Фириан упала на колени, ее руки тряслись.